Хромой странник - [4]

Как бы в подтверждение того, что где-то за кромкой леса находится поселок, вдалеке залаяла собака. Сначала одна, следом еще пара подхватили ее завывания и лай.

Я остановился для короткой передышки, присел на кочке, снял ботинки, вытряхнул и снова обул, на этот раз плотней затянув шнуровку и заправив джинсы под голенище.

Ветер ворошил верхушки сосен, трепал лохматые ветки из стороны в сторону, шумел, будто волны прибоя. Я чувствовал запах недавно прошедшей здесь скотины, ощущал присутствие жилищ, близость людей. От этих ощущений становилось легче и спокойней.

Давно не был в лесу. За прошедшее лето так ни разу и не выбрался. Все работа, работа. Ну, если только не считать нашего пикника на первомайские праздники, но тогда так налакался, что мне было не до лесных красот. Помню только, что плюхнулся в озеро как был, в одежде, но так толком и не протрезвел. Нет, та загородная вылазка не в счет.

Лес показался каким-то странным. Первое, что настораживало, так это удивительная беспорядочность и отсутствие всякого мусора, характерного для близкого проживания человека. Ни окурка, ни битых бутылок, ни всевозможных по пестроте полиэтиленовых пакетов и бумажек. Ничего! Даже если эти места далеки от крупных городов и любителей отдыхать на природе, после которых остаются горы мусора и битых бутылок, все равно сельские жители тоже мастера украшать ландшафты раскуроченными тракторами, комбайнами и прочей техникой.

Здесь же – словно заповедник. Деревья растут довольно часто, с густым подлеском. Прежде мне казалось, что сосновые леса несколько светлей, просторней. Отойдя метров на сто вглубь, понял, что с трудом могу видеть тропинку под ногами. Глаза еле различали очертания предметов да редкие просветы неба в густой кроне. Лес наполняли странные звуки. Словно и не сосновый бор, а джунгли какие-то. Слышались протяжные завывания, потрескивания, уханья. Окружающие меня заросли просто кишели живностью. В траве что-то шелестело, урчало, противный скрежет доносился с веток, из кустов. Ощущения были жутковатые и неприятные.

Как мог по возможности отвлекался от этих мыслей. Убеждал себя в том, что несколькими минутами раньше тут прошел пастух со стадом довольно пугливых животных. И сейчас слышны щелчки его кнута далеко впереди, какие-то неясные выкрики, протяжное мычание коров. Смотрел вперед перед собой, почти интуитивно шел прямо, ориентируясь только на звуки стада. Наконец увидел среди редеющих деревьев проблески света, как зарево нескольких костров. Ветра в лесу почти не было, и запахи поселения чувствовались явно.

Открылась огромная поляна, со всех сторон как стеной огороженная лесом. Небо уже потемнело, и яркие звезды вспыхнули над верхушками деревьев.

Тропинка выводила на довольно ровную притоптанную площадку, на которой стоял высоченный столб в два обхвата, вкопанный в землю. Вокруг столба полукругом выложено несколько больших камней. Дальше за площадкой загоны, где, собственно, и разместили весь скот. Пара покосившихся сараев и пять или шесть домов тоже, как и сараи, такие же низкие и приземистые, во мраке почти неразличимые. В поселке пахло дымом, чем-то копченым, жирным. Держа за лямку сложенный кульком фартук со своими пожитками, я закинул его на плечо. Расстегнул куртку и подошел к ближайшему загону. За стогом сена послышалась возня, какие-то неясные причитания. Скрипнула дверь одного из сараев, и на улицу вышел низкорослый мужичонка с коротким факелом в руках. У ног мужичка вертелся лохматый пес. Мужик сплюнул, зевнул и сделал было шаг вперед, как вдруг собака у его ног звонко залаяла, но с места не сдвинулась. Тут же откуда-то из темных закоулков, из-под ног притихших коров выскочили с десяток псов и бросились ко мне.

Лай поднялся такой, что я даже не сразу сообразил как себя вести, то ли бежать, то ли отбиваться от мохнатых сторожей. Собаки обступили меня полукругом, но приблизиться боялись, просто гавкали и рычали, скалили зубы, держась на расстоянии. Вслед за собаками появились встревоженные люди. Они выходили из домов, из сараев, подбегали друг к другу, разжигая факелы. Я стоял как вкопанный, боялся пошевельнуться и спровоцировать собак еще больше. Да и местное население мне показалось как-то очень недружелюбно настроенным.

– Добрый вечер, – сказал я, достаточно громко, чтобы меня услышали обступающие люди.

Появился еще один коротышка, вышедший из-за стога сена. Этот оказался ближе всех на тропинке и был единственным, у кого в руках не было факела.

– Добры, – как бы вторя моему тону, повторил он.

На площадке у загона толпились жители поселка. Некоторые из них стянули с рубах пояса и, свернув петлей, набрасывали на шеи собакам. Те в свою очередь утихали и начинали вилять хвостами, оборачиваясь на хозяев.

– Я прошу прощения за беспокойство, заплутал малость, знаете ли, никак к дороге не выберусь. Не подскажете…

– Товарин полег? Пеши? – спросил мужичок насупившись и стал озираться по сторонам. – Мурома? Ясак!

– Простите, я не очень понимаю. Мне бы к трассе выйти, а там уж я как-нибудь сам доберусь.

– Татьей на люду встал, так запричитал! – злорадно ухмыльнулся мужик, потянувшись за вилами у стога.