Хризантемы у тюремной стены - [9]

Стоит отметить, что со службами ЦРУ, находящимися под руководством ЗДП, тесно связан многотысячный пропагандистский аппарат западных государств, состоящий из так называемых «специалистов по русскому вопросу и проблемам социалистических стран», продажных журналистов, социологов и психологов. Они широко используют передачи таких радиостанций, как «Голос Америки», Би-Би-Си, «Немецкая волна», «Свободная Европа» и другие, в организации идеологических диверсий. И последнее. Есть все основания полагать, что ЦРУ все больше пробивает себе дорогу в другие государственные органы власти, различные официальные учреждения и организации. Весьма красноречивое признание появилось на этот счет в журнале «Ньюсуик» в конце 1969 года. Вот что писал журнал: «Белый дом продемонстрировал новый подход к «первому эшелону» сотрудников разведки, назначив новых руководителей сверхсекретного Агентства национальной безопасности (которое занимается радиоперехватом и разгадыванием шифров) и Разведывательного управления министерства обороны (которое оценивает сведения, добытые вооруженными силами). У министра обороны Лэйрда есть теперь «специальный помощник по разведке» — его заместитель Роберт Ф. Фролке, который, кроме всего прочего, контролирует финансирование самых разнообразных разведывательных операций, осуществляемых Пентагоном. В довершение всего Никсон добился от директора ЦРУ Ричарда Хелмса — человека, обладающего исключительным влиянием в правительстве, — организации межведомственной комиссии на высоком уровне для осуществления контроля над распределением средств среди различных разведывательных организаций.

Однако больше всего многих удивило в Вашингтоне то, что на должность начальника Управления по разведке и исследованиям государственного департамента США был назначен офицер-ветеран ЦРУ Рэй С. Клайн».

Журнал подчеркивает, что в результате этого назначения, сделанного Белым домом с ведома государственного секретаря У. Роджерса, «впервые рука ЦРУ дотянулась до столь важного государственного поста в государственном департаменте».

Далее «Ньюсуик» довольно подробно излагает послужной список Клайна. Он родился в Андерсоне (штат Иллинойс), образование получил в Гарварде и Оксфорде. В 1942 году Клайн начал работать в Вашингтоне в качестве специалиста-дешифровальщика, а потом возглавил одну из главных групп ЦРУ, которая занимается составлением оценочных докладов по различным странам, играющих большую роль при выработке внешней политики США. Затем он становится руководителем секции, ведущей разведку против Советского Союза.

Клайн работал резидентом ЦРУ в Бонне, после провала операции против социалистической Кубы стал заместителем директора ЦРУ. Именно он сыграл известную роль в смещении с поста директора ЦРУ адмирала Рейборна. Незадолго до получения назначения в Бонн он в довольно резких выражениях заявил помощникам бывшего президента Джонсона, что преемник Маккоуна адмирал Рей-борн «плохо справляется со своими обязанностями». Через несколько месяцев Ричард Хелмс занял место Рейборна.

Итак, кадровый разведчик Клайн — «человек ЦРУ» в госдепартаменте. Журнал «Ньюсуик» заканчивает сообщение словами одного чиновника: «Роджерс не пытался превратить госдепартамент еще в один «дом с привидениями». Однако раньше управление походило на библиотеку или справочную, делающую вырезки из прессы. Роджерс же чувствовал, что госдепартаменту необходима более эффективная и творческая работа».

Видимо, с назначением Клайна на этот пост государственный департамент получил то, чего хотел.

3. „О голубка моя…“

Ранним апрельским утром 1968 года два офицера из службы радиоперехвата контрразведки Республики Куба заканчивали ночное дежурство. Один из них в последний раз делал «пробежку» по эфиру. Внезапно лицо офицера напряглось. Он плотнее прижал наушники к голове, взволнованно сказал:

— Хуан, опять гуляет этот коротковолновик с музыкой. Точен как часы. Сейчас ровно семь, и сегодня, если я не ошибаюсь, среда?

— Да, среда. Видимо, случайность начинает превращаться в закономерность. Последний раз он был в прошлое воскресенье, перед этим — в среду, а впервые мы его услышали тоже в воскресенье. Интересно, интересно…

Хуан, в свою очередь, надел наушники, настроился на волну, зазвучала мелодия знакомой с ребяческих лет «Голубки». «О голубка моя, как тебя я люблю…» Небольшой перерыв, затем точки, тире, точки. На листок блокнота, лежавший перед Хуаном, начали ложиться колонки цифр и букв.

Нет, сомнений быть не могло. Почерк таинственного коротковолновика не отличался оригинальностью. Точно таким же голосом «пели» радиоцентры ЦРУ, дислоцированные во Флориде и на Багамских островах, регулярно выбрасывающие в сторону Кубы волны радиоклеветы и угроз.

Хуан встал из-за стола, бросил своему товарищу:

— Я пошел к дешифровальщикам, а ты послушай еще…

Воскресенье и среда — семь утра, среда и воскресенье — семь утра… Ни разу не запоздал коротковолновик, ни разу не изменил своего почерка. Иногда менялась, правда, музыка. Временами вместо задумчивой «Голубки» звучала темпераментная «Челита», но колонки цифр и букв следовали за песнями с неумолимой последовательностью. Уже никто из кубинских контрразведчиков не сомневался в том, что на территорию их страны заброшен лазутчик, начавший активную работу против народной республики. Кто он, где он? Пока это оставалось неизвестным. Связь была лишь односторонней. Враг получал инструкции и молчал. Или отвечал, но какими-то другими путями, помимо радиосвязи.