«Хризантема» пока не расцвела - [16]

Улыбнувшись, Мортон заметил:

— Не очень-то вы жалуете соотечественников.

— Вам показалось, — отмахнулся Бенджамин. — Хотите чаю, приготовленного по-японски?

— Хочу.

Бенджамин принялся священнодействовать. Вначале Мортон пытался запомнить последовательность манипуляций, чтобы позже попробовать самому, но вынужден был отказаться от этой мысли: слишком это было сложно.

Разливая чуть пенящуюся жидкость по маленьким фарфоровым чашечкам, Бенджамин задумчиво произнес:

— Вероятно, вы в чем-то правы. Я, может быть, чересчур требовательно отношусь к американцам, приезжающим сюда. Я глубоко убежден, что мы, американцы, должны постоянно ощущать вину перед этой страной.

— Почему?

— Разве недостаточно Хиросимы и Нагасаки? Вы знаете, кто такие хибакуся? Это те несчастные, которые выжили после бомбардировки, но обречены на бесконечные мучения, на медленное умирание… Между прочим, таких в стране триста пятьдесят тысяч. Представляете, что должны испытывать к нам японцы?

— А Пирл-Харбор? Войну-то начали не мы.

— Но это мы бросили бомбу, без малейшей военной необходимости. А потом? Мы пришли сюда, чтобы навсегда покончить с войной. И вместо этого через несколько лет в нарушение конституции сами начали создавать японскую армию, назвав ее для отвода глаз силами самообороны. Теперь она занимает по боевой мощи седьмое место в мире.

— Силы самообороны? — пренебрежительно сказал Мортон. — Во-первых, у них нет ядерного оружия, во-вторых, они под нашим контролем.

— Это-то меня и беспокоит. Был шанс навсегда превратить Японию в нейтральную страну, а мы втянули ее в военный союз.

— Он необходим им для защиты…

— От кого? Мортон, вы же серьезный, думающий человек, неужто вы можете хоть на секунду поверить в то, что русские станут атаковать Японские острова? Нет, договор безопасности нужен прежде всего нам. Это было понятно еще во время корейской войны, когда мы использовали Японию как ремонтную базу и поставщика военного снаряжения. Когда позволили возродиться огромным военным концернам — наследникам дзайбацу[4]. Мы спустили их с цепи, и теперь они требуют своей доли. И добьются своего.

— Полно вам, Бенджамин, — пытаясь успокоить его, примирительно проговорил Мортон, — вы же не на митинге. Вы просто начитались левых газет.

— Вы ошибаетесь, Мортон, — безнадежно махнул рукой Бенджамин. — Разве вы не заметили, как зачастили сюда представители Пентагона? Помните, что сказал президент в последней речи о Японии? Нашему дальневосточному союзнику пора взять на себя большее бремя военных расходов. Япония должна почувствовать себя военной державой. Понимаете, Мортон, военной державой! А здесь есть люди и в штатском и в мундирах, которых не придется долго уговаривать, которые мечтают о сильной армии и еще помнят о «великой восточноазиатской сфере сопроцветания», о победоносных маршах императорской армии. Они ждут своего часа.

— Он не придет, — уверенно сказал Мортон. — Иметь такую армию Японии запрещает конституция. Да и Соединенные Штаты не позволят…

— «Не позволят»… Пентагон только этого и ждет, чтобы изменить баланс сил в азиатском регионе в свою пользу. Они там в Вашингтоне надеются, что кто-то станет таскать им каштаны из огня. Да ведь пушки-то стреляют в разные стороны. В конечном счете как бы в один прекрасный день наши собственные корабли не оказались под прицелом японских орудий. А виноваты будем только мы сами. Это мы заставляем их вооружаться.

— Каждый шаг сил самообороны под контролем прессы и парламента. Чуть что — начинается скандал.

— Кто может помешать японским генералам взять да и произвести небольшой военный переворот? Отменить конституцию, заявить о внешней угрозе и ввести воинскую повинность?

— Ну, это уж совсем несерьезно. Вы увлеклись, Бенджамин, да и выпили мы с вами немало. Какие там перевороты? Япония не Чили. С равным успехом и у нас может произойти переворот. Чепуха это.

Он с усилием поднялся.

— Уже поздно. Пора спать. Бенджамин насмешливо наблюдал за ним.

— Постойте, Мортон, я вам кое-что покажу.

— Право, дорогой Уолтер, в другой раз.

Но старый журналист протянул руку и снял с книжной полки какой-то японский журнал. На обложке был изображен танк, орудие которого было нацелено на открытые окна высокого здания. Фотомонтаж рассекала жирная надпись.

— Что здесь написано?

— Это название очерка, опубликованного в этом номере: «Военный переворот возможен». А ниже: «Силы самообороны поднимаются на борьбу».

***

Взглянув на соседей Комура по самолету, каждый бы без труда понял, что в Кумамото они летят не ради деловых встреч и забот. Разумеется, нет! Отдохнуть, половить рыбу, увидеть вулкан Асо, побывать в старинном замке начала семнадцатого века, одном из трех крупнейших в Японии, пройтись по паркам, посетить музей искусств. А знаменитые пятьсот ликов последователей Будды — пятьсот статуй, вытесанных из камня древним скульптором, который потратил на это двадцать четыре года жизни! В Кумамото есть что посмотреть. Это рай для туристов, особенно для японских туристов, умеющих ценить красоту каждого деревца, цветка, камня. Комура старался скрыть озабоченность, чтобы не выделяться в веселой, оживленной толпе.