Христовы колокольчики - [3]

— У нас более развита природа.

— Я думаю, собаки и не скучают так, как мы. Они кажутся всегда счастливыми. Я не против быть собакой.

— И не иметь души?

Голубые глаза Эрика широко раскрылись.

— А что такое душа? Наша кухарка что-то говорила о помиловании души, но когда я спросил, что такое душа, она рассмеялась и сказала, что это рыба. Я, конечно, не поверил ей и спросил об этом папу. Он мне сказал, что некоторые люди предполагают, что у них есть душа, но наука доказала... я забыл что. Что вы называете душой?

— Ну, это заведет нас слишком далеко; лучше переменим разговор. Когда твой отец вернется?

— Не скоро. А все-таки, что же такое душа?

— Право, не знаю. Предполагают, что это именно то, что возвышает нас над животными. Разве ты не чувствуешь, что ты гораздо умнее, чем Рекс?

— Нет. Разница лишь в том, что я умею читать и говорить, а Рекс нет. Но ведь отец кухарки нашей тоже не умеет читать, а няня знает таких людей, которые не умеют говорить. Значит, мы только внешне мало похожи, правда?

— Правда, правда, мой друг!

— Знаете, я один раз слышал, как сестра моей няни говорила ей про меня: бедняжка, что же отец думает, мальчик умрет, как собака. А собаки как умирают?

— Приходит ей конец и она перестает дышать. А с нами, говорят, не так.

Пристальный взгляд Эрика смутил капитана.

— Скажите, капитан, что вы хотели этим сказать? Как же мы умираем?

— А что говорил твой отец?

— Он не любит, когда я говорю о смерти. Но один раз он мне сказал, что умереть, это значит заснуть и больше не проснуться. Так умирают люди?

— Да, должно быть, так.

Наступило молчание. Оба смотрели на океан и думали. Наконец, Эрик глубоко вздохнул.

— Устал я, надоело мне все, все так однообразно!

— Неприглядна для нас с тобой жизнь, а?

Эрик как будто не расслышал слов капитана. Он молча разгладил страницы разорванной книги и прочел:

— Евангелие от Марка. Какое странное заглавие! — воскликнул он. — Что такое Евангелие, капитан Грахам?

— Это означает добрая весть.

— Вы думаете, что это правдивая история?

— Да, я верю этому.

— Вы ее читали?

— Читал, когда был маленьким.

— Разве это история только для детей?

— Многие взрослые читают ее. Посмотри на океан, он бурный сегодня!

Эрик повернулся.

— Он точно сердится... Сегодня он прямо в ярости, и никто не может его укротить. Мне бы хотелось видеть кого-нибудь, кто мог бы сделать это. Волны словно хотят перемахнуть через скалу, но не могут. Это единственное, что может устоять перед его яростью. И к чему они так шумят и стараются? Никакого толку от этого нет.

— Я думаю, им это нравится. Они говорят себе: давайте-ка разобьем эту лодку, смешно будет, когда люди выпадут и будут барахтаться в воде, пока не погибнут. А потом напугаем детей и разрушим их постройки! Вот, если б нам забраться еще дальше и смыть их всех, как бы забавно было! Я думаю, что они и от нас с тобой не отказались бы!

— Какими вы их изображаете... Я думаю, что они скоро утомятся и попробуют уснуть. В такое время я их больше всего люблю.

На этом и закончился разговор Эрика с его новым другом. Капитан Грахам уехал по делам в Лондон, и уже несколько дней они не видели друг друга.

Глава 3

Неделю спустя, вновь прогуливаясь по берегу океана, капитан дошел до того места, где стояло кресло с маленьким инвалидом.

— Ага, голубчик! Да ты сегодня смотришь совсем бойко! Что тебе доктора сделали?

Усталое и скучающее выражение Эрика действительно исчезло и на его выразительном личике можно было прочесть какую-то новую пытливую мысль. Он приложил палец к губам, поглядывая на няню, потом протянул руку капитану. Глядя на его высокую, крепкую фигуру, он весело проговорил:

— Вы меня любите, капитан Грахам?

— Почему бы и нет?

— Нет, скажите, вы меня любите?

Капитан весело рассмеялся, глядя на мальчика.

— Что с тобой, Эрик? Брось ты эти вопросы! Я нарочно спустился к морю, чтобы повидаться с тобой сегодня. А это уж много значит при моей лени и эгоизме!

— Мне хочется, — сказал Эрик тихонько, продолжая держать руку капитана в своей ручке, — мне хочется, чтобы вы взяли меня из кресла и понесли туда, на скалу, и чтоб я мог посидеть у вас на коленях, как сидел у папы. Только вы предупредите няню, а то она пойдет за нами. Я хочу быть с вами вдвоем. Мне так хочется поговорить по секрету!

Нетрудно было исполнить его желание. Подняв худенькое тельце, капитан Грахам невольно воскликнул:

— Ну, Эрик, тебя самый малый ветер мог бы унести!

— Я не тяжелый, правда же? Ну, а сейчас послушайте, пожалуйста! Мне так хочется поговорить с вами! Я няне не показал ту книгу, она не знает, что у меня есть. А с вами мне интересно, мы понимаем друг друга. Вы никогда не называете меня капризным и недовольным, ведь вы и сами скучаете. Вы так же несчастны и утомлены, как и я. Нам хочется, чтобы все было по-новому, а не по-старому, правда?

— Верно, мудрый философ, продолжай! Я слушаю!

Глаза Эрика засветились, щеки разгорелись еще больше, когда он вынул из кармана пожелтевшие листики. Капитан Грахам узнал тот обрывок Нового Завета, который таким странным образом попал мальчику в руки.

— Вы говорили, что все это правда, — произнес Эрик с воодушевлением, — а ведь как это чудесно!