Христофор Колумб - [20]

Второго паломника решили отправить в монастырь Святой Марии Лоретской в городе Лорето. В этот раз жребий пал на моряка из порта Санта-Мария Педро де Вилья.

Третьего паломника Колумб предложил отправить в монастырь Святой Клары Могерской, где он должен был отстоять всенощную и заказать благодарственную мессу. И что же? Жребий снова выпадает адмиралу.

Кроме того, вся команда дала обет: по прибытии на первую же землю всем в одних рубахах направиться крестным ходом на благодарственную мессу в церковь Святой Марии. Как отмечает в своем дневнике Колумб, кроме общих для всех обетов, моряки давали и свои собственные, потому что им казалось, что избежать неминуемой гибели во время этой страшной бури не удастся.

Обеты помогли или что-то другое – сказать сложно, но, пережив много испытаний, до европейского берега «Нинья» в конце концов добралась. Колумб писал:

«Я узнал это во время своего плавания, оно чудесным образом подтвердило подобное мое убеждение, как то можно усмотреть из этого описания по многим отмеченным мною чудесам, что свершились во время путешествия, а также и со мною [лично]. Ведь сколько времени нахожусь я при дворе Ваших Высочеств против воли и желания многих видных особ из вашего дома. И все они были против меня, и высмеивали мое дело, которое, я надеялся, послужит к величайшей славе христианства, и притом слава эта будет достигнута с неслыханной доселе легкостью».

В Испании Колумба ждали с нетерпением, поскольку «Пинта» туда уже добралась и известия о заморских чудесах распространились по всей стране. Интересно, что Мартин Алонсо Пинсон по прибытии к испанским берегам отправил послание королевской чете, в котором испрашивал разрешения лично посетить их, чтобы рассказать о результатах путешествия. Фердинанд и Изабелла ответили, что они ждут возвращения адмирала. И когда это возвращение состоялось, Колумбу было направлено повеление прибыть в Барселону ко двору для торжественного приема.

Празднования сопровождались благодарственными молебствиями. Участие в них принимали и братья Пинсоны, и Де ла Коса – похоже, Колумб, не стал жаловаться на своих капитанов. Торжественные приемы прошли не только в Барселоне, но и в Севилье и Кордове.

На одном из приемов по случаю возвращения экспедиции якобы и произошла история, которая с небольшими разночтениями уже много лет кочует по страницам популярных изданий о Колумбе и газетных статей о нем, а в последнее время ее уже стали и экранизировать в фильмах о первооткрывателе Америки. Вот одно из недавних изложений этой легенды (газета «Комсомольская правда»):

«Христофор Колумб был очень чувствительным человеком и не любил, чтобы над ним насмехались. Однажды приятели стали подшучивать над его открытием Америки, намекая на то, что свершилось оно элементарно: Колумб просто наткнулся на новую землю. Насупленный Колумб произнес, по свидетельству историков, следующее: «Вы, которые так чертовски надуты, можете вы заставить яйцо стоять?» Присутствующие задумались, потребовали яйца, начали пытаться их «поставить». Тщетно. Тогда Колумб просто взял и шмякнул одним яйцом о стол. Скорлупа на тупом конце разбилась, и яйцо встало «носом вверх». После этого и появилось выражение «Колумбово яйцо», означающее гениально простое решение проблемы».

Красивая легенда, но она имеет мало общего с действительностью. Эта история была приписана Колумбу уже после его смерти. О ней рассказал в 1565 году итальянский писатель Бенцони в книге «История Нового Света». Но и его нельзя назвать сочинителем истории об умном человеке и надбитом яйце. Дело в том, что подобная история встречается уже в древних восточных сказках о Гаруне-аль-Рашиде.

В Европе же этот способ победы в споре был известен еще до рождения Колумба. Людвиг Соучек пишет: «В Европе этот небольшой фокус продемонстрировал в 1420 году строитель Брунеллески, чтобы переубедить критиков, интересующихся, каким дьявольским способом он собирается возвести свод большого флорентийского дома не только без опорных колонн, но даже без строительных лесов».

Но вернемся к тому приему, который был устроен Колумбу на испанской земле. Во многом отношение католических монархов к открытию нового пути к «Индиям» зависело от того, какие богатства можно было из этого извлечь. Точно не известно, сколько адмирал привез золота после первого плавания (слухи об этом ходили самые разные), но речь в основном шла о перспективах. И Колумб использовал все присущее ему красноречие, чтобы убедить испанскую королевскую чету в том, что перспективы этого предприятия весьма велики. Он рассказывал, что на открытых землях много золотоносных районов, что оттуда можно будет везти сахар и пряности, а также ценные породы дерева. А для работы на плантациях и рудниках можно будет использовать местное население, которое со временем приобщится к цивилизации (хороший, заметим, способ приобщения к цивилизации! – С.М.). В своем «Письме Католическим Королям Изабелле и Фердинанду об открытии Индий» Колумб отмечал: «Эспаньола – просто чудо: холмы, и горы, и долины, и равнины, и превосходные тучные земли, чтобы сажать на них и сеять, разводить всяческий скот, сооружать дома городские и сельские. Как хороши морские бухты, пока сам не увидишь, не поверишь, и рек много больших и с вкусною водой; большинство из них золотоносные. Деревья, и плоды, и травы сильно отличаются от тех, что растут на Хуане; на Эспаньоле имеется много пряностей и есть большие рудники с золотом и другими металлами…