Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви - [97]

Со свойственной им настойчивостью иезуиты смогли проникнуть во все ветви власти Польского государства. Они господствовали на сеймах и в сенате, став советниками самого короля. Под их влиянием король присвоил себе право избирать и назначать на церковные должности тех, кого он сам посчитает нужным. Этим он лишил православных возможности самим избирать себе не только епископов, но и настоятелей монастырей. Таким образом, монастырем, а то и епархией могли управлять лица, не только не принявшие монашество, но даже не православные, добивавшиеся этих мест с одной только целью – пользоваться их доходами. За право владения выгодным монастырем или кафедрой могли вестись настоящие войны.

Вот один красноречивый пример из церковной жизни. При живом волынском епископе король Сигизмунд пожаловал эту кафедру одновременно двум лицам – мирянину-шляхтичу и холмскому епископу. После смерти волынского архиерея шляхтич первым был введен королевским чиновником в управление епархией. Холмский епископ, узнав, что его опередили, вступил с претендентом в настоящую вооруженную борьбу. В бою было убито и ранено несколько сот человек. В конце концов, шляхтич сдался и ночью бежал.

Избирая лиц, заведомо недостойных или неспособных управлять Церковью, власти дискредитировали православную иерархию. В конце XVI века состояние православных еще более ухудшилось, но никто не желал вступиться за права верующих. Все церковные должности занимали те, кто был послушным орудием в руках иезуитов. Недовольство выражали только верующие миряне. Так, присутствовавшие на сейме галицкие дворяне написали нерадивому митрополиту Онисифору укор: «Великому несчастью своему приписать должны мы то, что во время Вашего пастырства все мы страшно утеснены… таких насилий, что мы претерпеваем, не делается и под погаными царями… а Ваша Милость подмогу дает и покрывает насильников тех… Жаль нам души и совести Вашей: за все ответ Господу Богу должны Вы отдать».

Из-за вмешательства государства в дела церковного управления в Православной Церкви воцарилась анархия. Равнодушие иерархии и ее зависимость от короля позволили иезуитам беспрепятственно заключить церковную унию. Безвольные православные епископы были согласны на все условия Римской Церкви. В 1596 году в Бресте состоялся собор, где приверженцы унии торжественно приняли акт соединения двух Церквей под началом римского первосвященника.

Провозглашение Брестской унии, совершенное в обстановке насилия и лжи, открыло двери правительственным гонениям. Отныне православные приравнивались к государственным преступникам. Однако, несмотря на то что высшее духовенство перешло к Риму, на защиту Православия встали миряне, объединившиеся в братства. Литовская конфедерация братств составила документ, в котором описывала состояние православного населения: «Насилия умножаются особенно со стороны духовенства и некоторых светских лиц римского исповедания… Наши церкви, монастыри, соборы разорены и опустошены… с грабежом и кровопролитием, с неслыханными ругательствами над живыми и мертвыми. Священники наши не могут крестить младенцев, исповедовать умирающих, отпевать мертвых; тела православных христиан вывозят, как падаль, в поле… закон не блюдет нас…»

Но и православные братства были объявлены мятежными сходками, с которыми необходимо вести борьбу. Иезуиты праздновали победу, но такие преследования только ожесточили православных и привели к еще большему размежеванию двух христианских традиций – западной и восточной.

М.В. Первушин

Установление патриаршества в Русской Церкви

После захвата Константинополя и падения Византии в XIV веке Восточные Церкви оказались в полной зависимости от турецких султанов. С этого времени Россия осталась единственным в мире независимым православным государством. Все христиане Востока смотрели на Русское царство и Русскую Церковь как на главных защитников Православия и искали в них помощи и утешения в своих бедах. Такое возвышение роли русского митрополита завершилось в конце XVI века учреждением на Руси патриаршества.

В царской Москве стало уже привычным принимать не только посольства от других православных Церквей, но и самих восточных патриархов, приходящих для сбора милостыни на церковные нужды. Русские государи и митрополиты со всей широтой и щедростью встречали и одаривали посланцев с Востока, не забывая в то же время подчеркивать свободу и независимость от них Русской Церкви.

В 1586 году на Русь прибыл Антиохийский патриарх. Царь велел сделать ему несколько почетных встреч по пути в Москву. Однако ни он сам, ни русский митрополит в этих встречах не участвовали. Лишь только через неделю по прибытии в столицу патриарх был приглашен в царский дворец. Здесь в

Золотой палате его принял государь, восседавший на троне в полном царском одеянии, окруженный боярами и окольничими. Золотое убранство палат, блеск и сияние одежд царя и его окружения поразили патриарха. По воспоминаниям современников, «он, казалось, остолбенел и не мог пошевельнуться. Сопровождавшие его епископы под руки подвели ошеломленного патриарха через всю залу к русскому царю, а тот лишь привстал, принимая благословение от высокого гостя». Пригласив патриарха на царский обед, что считалось на Руси высшей честью, государь велел ему посетить Успенский собор, где русский митрополит намеревался служить литургию. Поспешив туда, патриарх застал там еще более ошеломляющую картину. В блеске паникадил от тысячи горящих свечей, среди икон и рак, обложенных золотом и драгоценными камнями, окруженный бесчисленным сонмом духовенства, в жемчужных ризах стоял русский митрополит. Приложившись к святым иконам, патриарх направился к митрополиту. Тот лишь на полшага сошел со своего места навстречу титулованному гостю и первым преподал ему благословение. Оторопевший патриарх только теперь осознал номинальность своего сана перед реальной главой действительно великой Церкви. «Смутившись, – как отмечает летописец, – он вторым благословил митрополита и еле слышно произнес, что пригоже было наперед митрополиту от него благословение принять, да и перестал о том».