Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви - [79]

Марк сделал все, чтобы отстоять древнее христианское учение и указать на те нововведения, которые имелись у Римской Церкви. Однако латиняне требовали от греков полного принятия латинского учения и административного подчинения Ватикану, допуская лишь некоторую самостоятельность Византийской Церкви в области богослужений и обрядов. Они не желали никаких вероучительных компромиссов, на которые готовы были идти греческие богословы. Они добивались не столько восстановления прежнего единства христианства, сколько безусловной капитуляции Восточной Церкви. Это прекрасно понимал святитель Марк и решил до конца отстоять православное вероучение. Но, к сожалению, в своей борьбе он остался один среди многочисленной греческой делегации.

Император решился во имя государственных интересов пожертвовать Православием. Он приказал заключить Марка под домашний арест. Его отстранили от дел, подвергли угрозам, запретили присутствовать на Соборе. Он выслушивал оскорбительные выговоры от патриарха и едкие нападки бывших своих сотрудников. Казалось, что усилия Марка были тщетны. 5 июля 1439 года, согласившись на все условия Рима, уния была подписана всеми представителями Восточной Церкви, кроме одного. Это был Марк Эфесский. Его соотечественники недостаточно оценили значение святителя Марка, в отличие от римского епископа. Папа Евгений IV был человек, несомненно, государственного ума. Он понимал, что Марк занимал, если не по положению, то по своему значению, первенствующую роль среди греческой делегации. Поэтому отсутствие его подписи папа оценил как полный провал. Когда понтифику с торжеством представили Акт унии, подписанный греческими представителями, он спросил: «А подписал ли Марк?» – и, получив отрицательный ответ, воскликнул: «Итак, мы ничего не сделали!»

Марк Эфесский вернулся в Константинополь, чтобы завершить начатое им дело борьбы за Православие. «Он надеялся победить всех противников своих одною силою Истины, – вспоминает о нем один из участников тех событий. – Он знал, что Истина непобедима. Ее можно скрыть, но придет время, и она воссияет». Византийский народ был против соборных постановлений. Пламенные проповеди святителя Марка везде находили восторженный отклик у простых людей. Согласно распоряжению императора, Марк был арестован и заключен в крепость. Но это уже не помогло. Постепенно поднималась волна народного несогласия с принятой унией.

Епархии Константинопольской Церкви, находившиеся вне пределов Византийской империи, одна за другой отказывались от принятия унии. В числе первых была и Русская митрополия. Великий князь Василий Васильевич изгнал митрополита Исидора, подписавшего акт унии, из пределов Руси. Другие Поместные Церкви – Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская – на Соборе 1442 года решительно отвергли Флорентийскую унию.

Марку не пришлось дожить до того момента, когда уния и в самом Константинополе была отвергнута Православной Церковью. Он умер в 1444 году в возрасте 52 лет. А в 1450 году в присутствии трех восточных патриархов был низложен униатский Константинопольский патриарх Григорий. Восторжествовало Православие, борьбу за которое начинал когда-то на Флорентийском Соборе один единственный святитель Марк Эфесский.

М.В. Первушин

Автокефалия Русской Православной Церкви

1431 год был тяжелым как для молодого Московского государства, так и для Русской Православной Церкви. Вновь разгорелось пламя междоусобной вражды между русскими князьями за великое княжение. Тогда же умер престарелый митрополит Фотий – предстоятель Русской Церкви. Собор русских епископов избрал ему преемника – рязанского епископа Иону. Однако направить посольство в Константинополь стало возможным лишь только через 4 года, когда великому князю удалось прекратить усобицу. Но было уже поздно. В 1437 году Иона возвратился на Русь, но не митрополитом, как ожидалось, а все тем же рязанским епископом в свите нового предстоятеля Русской Церкви митрополита Исидора.

В это время византийцы готовились к Собору, который должен был решить вопрос об унии с Римской Церковью. Русская митрополия была самой крупной митрополией Константинопольской Церкви, и Византии для заключения унии была необходима ее лояльность. Поэтому, чтобы обезопасить себя от неожиданностей, греки постарались максимально отстранить русских от участия в этой антиправославной затее.

Митрополит Исидор, едва приехав в Москву, стал собираться в Италию на предстоящий Собор. Он сумел убедить московского князя в необходимости соединения с Римом без ущерба Православию. «Если уж ты непременно желаешь идти на Собор, – напутствовал митрополита великий князь, – то принеси нам оттуда наше древнее Православие, а нового и чужого мы не примем». Исидор выехал в Италию с огромной свитой в 100 человек. Гигантский обоз в 200 коней вез подарки участникам Собора от великого московского князя. Слух о том, что митрополит едет во «фряжскую землю» обращать «латину» в Православие, распространился по всей Руси. По пути следования митрополита простой люд встречал его с ликованием.

Однако на Флорентийском Соборе в Италии Исидор оказался в числе наиболее активных сторонников Римской Церкви. Его роль в деле заключения унии была столь велика, что римский папа наградил его титулом кардинала и подчинил его власти не только Русь, но и Ливонию с Польшей. Епископа Авраамия Суздальского, который входил в делегацию Исидора, голодом и тюремным заточением принудили к подписанию унии. После подписания акта Авраамий бежал домой в Россию, заручившись поддержкой и благословением святителя Марка Эфесского. В Москве он принес покаяние и рассказал об увиденном на Соборе: «Греки, давшие Руси православную веру, во главе с патриархом и императором оказались отступниками от Православия».