Христианство на пределе истории - [39]

Второе, что нам необходимо сделать при начале диалога, если мы хотим, чтобы он был успешным – это отмежеваться от кликуш. Представьте, что, выступая перед светской аудиторией, я получил вопрос об отношении Православия к баптизму. Я начинаю свой ответ и пробую пояснить, что в баптистском восприятии Евангелия нет той полноты, что присуща православной духовной жизни…. И тут некий бородач, облаченный в подобие подрясника, вскакивает и громогласно объявляет: «И вообще баптисты – это жидо-масоны проклятые, которые по ночам пьют кровь православных младенцев!». Что мне в этом случае делать? Если я промолчу и просто продолжу свою речь, то мое молчание будет воспринято как согласие с этим суждением о баптистах. И тогда у аудитории будет вполне достаточное основание усомниться в элементарной вменяемости православных. Люди просто уйдут, возмущенно обсуждая неспособность «этих православных» адекватно воспринимать мир. Значит, для того, чтобы потом с этими же людьми была возможна нормальная миссионерская работа, я буду вынужден прервать свое повествование и повернуть фронт полемики и вместо баптистов показать критическим пальцем на кликушу и внятно пояснить, что он – просто истерик и его позиция ни в малейшей степени не есть позиция нашей Церкви…

Необходимость именно такого поворота полемического фронта давно назрела в дискуссиях об ИНН. Поначалу – когда речь шла о слухах из заграницы – отношение всех церковных людей к «нумерации» было единодушным и отрицательным. Но при переносе «кодовой» тематики из-за границы к нам первые же попытки осознать происходящее и выработать продуктивную реакцию были затоптаны дикими выкриками про «печать антихриста»[153]. Эти домыслы поначалу показались досадным полемическим преувеличением, на которое не стоит обращать внимания. Но затем оказалось, что эти крики вообще блокируют любую возможность для трезвого диалога с властями (ибо придают нам облик невменяемых хулиганов).

Более того, истеричное отождествление «номеров» с «печатью антихриста» стало стремительно разъедать внутрицерковные скрепы, подталкивая людей к расколу. Тут пришлось резко повернуть линию полемики: где уж дискутировать с «глобальными центрами власти», если сама Церковь балансирует на грани раскола. И вот уже в последнем послании Патриарха Алексия II по поводу ИНН тема «противостояния глобализму» и «властям» не звучит вовсе, но зато борцам против «номеров» достаются самые резкие слова… Именно в ответ на те «антикодовые» аргументы, которые перекалили атмосферу (аргументы об ИНН как «печати антихриста», уходе благодати и т. п. ), пришлось обратиться к своим же и сказать: кликушам не верьте!

Мне даже кажется, что такая ситуация могла быть спланирована мастерами глобализации. Ведь в Греции протест против электронных документов с антихристианской символикой оказался общенародным. Там в начале и середине 90-х годов вместе выступали иерархи и монастыри. Многомиллионные демонстрации Церковь выводила на улицы греческих городов. Чтобы при проведении аналогичных реформ в других православных странах подобных эксцессов не произошло – разумно было бы заранее парализовать церковное сопротивление и вбить клин между монастырями и епископатом, мирянскими движениями и богословскими школами. Самый простой способ это сделать – это с самого начала вбросить в церковное брожение тезисы настолько радикальные и необоснованные, что здравомыслящий церковный человек просто не сможет с ними согласиться. И пошли гулять по монастырям и приходам листовки, гласящие, что ИНН и есть печать антихриста, что «другой печати и другого номера не будет», что принявшие номер лишены благодати и спасения… Беда в том, что сами активисты борьбы против ИНН не осознали серьезности этой провокации, увидели союзников там, где на самом деле были враги, и сами не дали отпора такого рода слухам. В итоге они стали неотличимы от радикально-неумных пужателей и оказались в общественно-церковной изоляции

Хотя, быть может, масонские умники тут не при чем: обошлись и своими…

Да, дискуссии вокруг «налоговых номеров» показали, что даже в церковной среде порою складываются ситуации, вполне знакомые нам по светскому быту и истории: один хулиган всегда целый автобус нормальных людей перекричит. Были ли большевики выразителями народных настроений даже в самый канун революции? – Нет. Но они были голосистее, напористее, наглее всех остальных. Их оппоненты были слишком разборчивы в средствах и слишком уверены в основательности и несокрушимости традиционного образа жизни – чтобы вступать в серьезную и ежедневную полемику с коммунистическими агитаторами. Сегодня то же самое мы видим в связи с «открытиями» Фоменко. Его книжки по «новой хронологии» выходят огромными тиражами, лежат на каждом уличном развале. Но в течение ряда лет настоящая наука никак не реагировала на их появление. Серьезные историки считали ниже своего достоинства связываться с этой бульварщиной. А в сознании обывателя это значило, что Фоменко всех заткнул, что даже Академии наук нечего возразить на его аргументы… В общем, хулиган всегда голосисистее и заметнее обычного человека.