Христианство и философия - [44]
Но разве Бог не может подготавливать подобные «случайные встречи»? Конечно же, может Бог может направлять и видоизменять события в мире без нарушения закона причинности. Бог может направлять течение событий так, как это соответствует его промыслу, без нарушения причинных связей. Итак, мы подошли к первому пониманию чуда как сверхъестественного вмешательства Бога в жизнь мира без нарушения закона причинности. Эти чудеса не всегда легко заметить — они «не бросаются в глаза». Но верующие люди знают, что такие чудеса происходят очень часто. Посредством подобных чудес, в частности, Бог создает благоприятные обстоятельства для нашего прихода к вере в Него — для нашей встречи с Ним…
Но существует и другое понимание чуда как события, принципиально не объяснимого пересечением естественных (земных) причинных рядов. В этом случае имеется в виду непосредственное (не «замаскированное» под случайность) Божье воздействие на нашу жизнь. Таковы, например, чудесные исцеления — по молитве к Богу — по молитве собственной или молитве Церкви… Подобные события можно назвать «чудесами в чистом виде». Подобные чудеса — это ответ Божьей благодати на человеческую просьбу. Иногда же подобные чудеса являются знаками, данными Богом людям для привлечения их внимания. Их можно также рассматривать как «Божью подпись», подтверждающую истинность нашей христианской веры. О многих чудесах такого рода говорится в Священном Писании. Многие чудеса такого рода и доныне происходят в христианском мире.
В подобных случаях действие закона причинности как бы приостанавливается. Но возможно ли это? А почему нет? Господь утвердил закон причинности для нашего мира, Он же может иногда и приостанавливать его действие. Самый яркий пример подобного приостановления действия закона причинности в нашем мире — воскресение Иисуса Христа.
Чудо — это обнаружение сверхъестественного, Божьего, мира в нашем мире. Настоящая вера не боится чудес. Как образно говорил один католический епископ: «Если бы мне Священное Писание открыло, что не кит проглотил Иону, а, наоборот, Иона проглотил кита; я и тогда поверил бы Слову Божию». Таково правильное, христианское отношение к чуду.
Бог может все — Он всемогущ! Он создал наш мир. Наш мир — Его творение. Он — наш хозяин. А разве не волен хозяин производить перемены в своем хозяйстве? Поэтому Бог вполне может вмешиваться в события нашего мира из Своего — высшего — мира… Бог все может! «Поэтому, — справедливо пишет один христианский автор, — очень странно, что иногда даже верующие как бы боятся чудес. Наоборот, нужно было бы бояться, если бы чудес не было! Тогда можно было бы усомниться: да точно ли, что существует иной, Божий, мир? Чудеса — это абсолютно неизбежные проявлении сверхъестественного, Божьего мира… Если мы сомневаемся в чудесах, то тем самым мы лишь обнаруживаем свое маловерие в Бога».
Один православный архиерей в своих воспоминаниях рассказывает такой случай. К нему пришел молодой еврей, студент высшего учебного заведения, с просьбой разрешить ему креститься — принять христианство Дело, по-видимому, происходило до революции. Поэтому архиерей удивился и по обычаю того времени (т. п подробно расспрашивать студента о мотивах такого необычного для евреев намерения. Среди других он задал ему и такие вопросы:
«— А не смущает ли вас, что мы, верующие христиане, допускаем множество Божьих тайн и чудес? Не кажется ли вам, что это противоречит нашему уму? Не кажется ли вам, что это противоречит законам нашего мира? А если противоречит, то не ставится ли тем самым под сомнение иной, Божий мир?»
Студент на эти вопросы ответил, что это его не смущает и не пугает.
«— А почему? — продолжил спрашивать пытливый архиерей.
— Так должно быть, — сказал студент. — Там, где начинается сверхъестественный мир, на этой грани кончаются законы данного, естественного мира».
Архиерей поразился его умному ответу. Ответ, действительно, умный и правильный. И мы точно так же должны относиться к чудесам: вера в Бога и в иной, Божий, мир предполагает веру в чудеса. Может ли Иной, Божий, мир вмешиваться своими законами, «моим действием в наш мир? А почему нет? Божий мир несопоставимо выше и могущественнее привычного для нас мира. А высшее может вмешиваться в низшее.
Атеисты говорят, что чудеса непостижимы, потому что их нельзя объяснить с помощью науки. И делают отсюда поспешный и непродуманный вывод, что «чудес нe существует». В самом деле, чудеса непостижимы нашим, — земным, — разумом. Но отсюда не следует, что их нет и быть не может! Из верной посылки атеисты неверный вывод. Многое непостижимо для науки и тем не менее оно, несомненно, существует. Из непостижимости чего-то отнюдь не следует несуществованние этого. Например, вряд ли когда-нибудь наука точно узнает, как наша душа соединена с нашим мозгом, а ведь это самоочевидная истина: наша душа каким то таинственным образом соединена с нашим мозгом. (Ученые правда, говорят не о душе, а о "психике", но суть вопроса от этого не изменяется.)
Если мы верим в Бога, то мы должны верить и в чудеса Божьи.
ПОЧЕМУ МЫ НЕДОВОЛЬНЫ НАШЕЙ ЖИЗНЬЮ?
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В этой книге, отличающейся прямотой и ясностью изложения, рассматривается применение уголовного права для обеспечения соблюдения моральных норм, в особенности в сфере сексуальной морали. Эта тема вызывает интерес правоведов и философов права с публикации доклада комиссии Вулфендена в 1957 г. Настоящая книга представляет собой полемику с британскими правоведами Джеймсом Фитцджеймсом Стивеном и Патриком Девлином, выступившими с критикой тезиса Джона Стюарта Милля, что «единственная цель, ради которой сила может быть правомерно применена к любому члену цивилизованного общества против его воли, – это предотвращение вреда другим».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
К концу второго десятилетия XXI века мир меняется как никогда стремительно: ещё вчера человечество восхищалось открывающимися перед ним возможностями цифровой эпохи но уже сегодня государства принимают законы о «суверенных интернетах», социальные сети становятся площадками «новой цензуры», а смартфоны превращаются в инструменты глобальной слежки. Как же так вышло, как к этому относиться и что нас ждёт впереди? Поискам ответов именно на эти предельно актуальные вопросы посвящена данная книга. Беря за основу диалектические методы классического марксизма и отталкиваясь от обстоятельств сегодняшнего дня, Виталий Мальцев выстраивает логическую картину будущего, последовательно добавляя в её видение всё новые факты и нюансы, а также представляет широкий спектр современных исследований и представлений о возможных вариантах развития событий с различных политических позиций.
Автор пишет письмо-предвидение себе 75-летнему... Афористичная циничная лирика. Плюс несколько новых философских цитат, отдельным параграфом.«...Предают друзья, в ста случаях из ста. Враги не запрограммированы на предательство, потому что они — враги» (с).