Христианская философия брака - [30]

, смешиваясь с гермафродитством, что из-за этих форм иногда относились отрицательно и к самому зерну библейской истины[292]. И самая трудность представления объединения двух природ в одном лице вызывала извращенность этих форм. Однако то, что было трудно для языческого мира с его грубым рационализмом, является более легким для понимания на основе откровения. Так же, как догматы Троичности и Церкви объясняют тайну вышеличного объединения в браке, догмат о соединении в едином лице Сына Божия божеской и человеческой природы помогает нам допустить возможность объединения мужской и женской природы в первом человеке, а так как мы уже видели, что первый человек создан по образу Христа, то догмат о двух природах в Нем дает и метафизическое обоснование для единения двух природ в первозданном человеке. А в связи с этим понятным становится и учение о творении жены по образу Церкви[293]. Церковь есть единство в Боге двух или многих лиц. До творения жены человечество было представлено одним лицом, хотя и с двумя природами, и потому не было Церковью. Только творение другого лица, Евы, и брак с ней Адама делает возможным это вышеличное единство и таким образом дает начало Церкви.

     Трудно и даже невозможно конкретно представить единение мужской и женской природы в одном лице первозданного человека, ибо здесь, как и во всякой тайне веры, в частности и в тайне единства двух природ в одном лице Христа, идет вопрос об отношениях, превышающих категории нашего разума, и так же как Церковь в вопросе о единстве двух природ во Христе ограничивается отрицательными определениями, уча, что они соединены «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно»[294], так мы можем догадываться и о двух природах первозданного человека. В особенности следует подчеркнуть, что две природы соединены были в первом человеке «нераздельно», откуда следует, что представление этого единства хотя бы в виде физиологического гермафродитизма совершенно неправильно. В первозданном человеке были соединены две природы, а не два пола. В нем не было того разделения, той поляризации мужских и женских физиологических и психологических особенностей, как в муже и в жене. Он был не двуполовым, а внеполовым существом. Грубо его можно сравнить с насыщенным электричеством телом, к которому не приблизился индуктор и в котором поэтому нет положительного и отрицательного полюса. Рождение жены и было поляризацией мужской и женской природы в Адаме и разделением их между двумя лицами. До этого рождения к первозданному человеку также нельзя было применять предикат мужа, как и предикат жены. Рождение жены было в то же время и рождением мужа, так как жена и муж суть понятия коррелятивные, и, пока не было жены, не могло быть и мужа.

     Итак, нельзя сказать, что рождение Евы существенно отличалось от последующих рождений тем, что было однополым. В нем участвовали и мужская и женская природы, а если это было рождением не от двух, а от одного лица, то, как увидим мы далее, то, что составляет личность, — сознание и свобода, не должно иметь участия в родовой жизни.

     Что другое безгрешное рождение[295], о котором говорит Библия, — рождение Христа — было рождением в собственном смысле, это один из основных догматов христианства, и Церковь строго осуждает многократные попытки еретиков, начиная с гностиков, истолковать рождение Христа в несобственном докетическом или различном от обыкновенного рождения анатомическом смысле[296]. Правда, оно было рождением от Девы, а потому однополовым рождением, но оно и не входило в первоначальный план творения, оно не было осуществлением данного человеку мужской и женской природами благословения размножения, а было чрезвычайным проявлением силы Божией (Лк. 1, 35), вызванным решением Божиим спасти согрешившего человека.

     Если мы теперь сравним два этих случая безгрешного рождения с обычным «зачатием во беззаконии и рождении во грехе» (Пс. 50, 7), то применением такого сравнительного метода сможем выяснить, что именно в обычном рождении является богоустанов-ленной нормой и что греховным извращением.

     Итак, что же говорит Библия о первом безгрешном рождении на земле, рождении Евы? И навел Господь Бог на человека крепкий сон(еврейское «тар-дема»); и, когда он уснул, взял одно из ребер (или сторону) его и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену... (Быт. 2, 21-22).

     Возьмем теперь первое же, но уже греховное рождение от Адама и Евы Каина.

      Адам познал(еврейское «яда») Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина (Быт. 4, 1).

     Различие греховного рождения от безгрешного сводится к различию «тардема» и «яда», к различию «крепкого сна» и «познания».

     Повествуя о безгрешном рождении, Библия дважды подчеркивает, что оно произошло во сне Адама. Переводчики неодинаково переводят слово «тардема», означающее состояние Адама во время рождения от него Евы. В греческих переводах мы находим целых четыре способа передачи смысла этого слова. Акила переводит его ????????, Симмах— ?????, Вендотис — кюца, LXX — ёкатастк;, славянский перевод — «исступление», английский, немецкий и русский «deep sleep», «tiefen Schlaf», «крепкий сон» и т. д., но во всех этих терминах есть одно общее содержание — все они указывают, что в рождении Евы воля и сознание первозданного человека участия не принимали. И Златоуст даже полагает, что о самом происхождении жены от него Адам мог узнать только через откровение Божие