Христианская философия брака - [18]

.

     И идея, что любовь есть causa efficiens (производящая причина) брака, усвоена и христианским законодательством. «Брак заключается и действителен одною любовью[172], — пишет величайший законодатель Юстиниан в одной из своих новелл, — чистой любовью»[173]. «Брак создается согласием и любовью», — поясняет древняя схолия к синопсису Армепопула известную классическую максиму «поп concubitus, sed consensus facit nuptias» («Брак созидается не соитием, а единодушием»)[174].

     Эта любовь имеет вышеразумный таинственный характер. Мы уже видели, что объективно стороны соединяются в браке Ботом. И субъективно любовь соединяет их в Боге и через Бога.

     «Одна любовь соединяет создания и с Богом и друг с другом», — пишет авва Фалассий[175]. «В браке души соединяются с Богом неизреченным неким союзом», — пишет Златоуст[176].

     А вот глубокие стихи русского поэта:

     Слиясь в одну любовь,

     Мы цели бесконечной единое звено,

     И выше восходить в сиянье правды вечной

     Нам врозь не суждено[177].

     Но если так, то брачная любовь является таинством. Она является таинством уже потому, что, как мы видели, она объективно объединяет нас с Богом, Который и Сам есть любовь (1 Ин. 4, 8, 16), и имеет благодатный характер. Она является таинством и потому, что превышает силы нашего разума. Гносеология учит, что высшие категории нашего разума суть проекции нашего личного сознания, его единства, неизменности и т.д. Но мы уже видели, что объективно брак — это вышеличное единство, подобное единству Святой Троицы.

     Поэтому-то категории нашего разума неприложимы как там, так и здесь, и брак возвышается над основным законом нашего разума, законом тождества, ибо здесь два являются в то же время и одним.

     Святитель Климент Римский, передавая одно из наиболее глубоких «аурасра», то есть не записанных в Новом Завете изречений Иисуса Христа, говорит:

     «Сам Господь, спрошенный, когда придет Его царство, ответил: когда будет два одним и наружное как внутреннее и мужское вместе с женским, не мужское и не женское», и поясняет, что два бывает одно, когда «в двух телах бывает одна душа»[178].

     «Брак есть таинство любви»[179], — говорит святитель Иоанн Златоуст и поясняет, что брак является таинством уже потому, что он превышает границы нашего разума, ибо в нем два становятся одним.

     Называет любовь таинством (sacramentum) и блаженный Августин[180].

     С этим неразрывно связан и благодатный характер брачной любви, ибо Господь присутствует там, где люди объединены взаимной любовью (Мф. 18, 20).

     О браке как союзе любви говорят и литургические книги Православной Церкви. «О еже ниспо-слатися им любви совершенной, мирней», «соединение и союз любви положивый», читаем в исследовании обручения. «Друг к другу любовь», — читаем в последовании венчания. «Неразрешимый союз любви и дружества» называется брак в молитве на разрешение венцов.

     Таинственная сама по себе брачная любовь в отношении супругов друг к другу имеет оттенок обожания.

     В браке супруги смотрят друг на друга sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности) и потому идеализируют или обожают друг друга. Идея обожания во взаимных отношениях полов вовсе не есть порождение средневековья, как это иногда представляют. Ее мы находим уже у древнейших христианских писателей. «Не всегда ли тебя как богиню почитал», - говорит Ерма Роде в своем Пастыре, который в древности читался в церквах как Священное Писание[181].

     Это взаимное обожание есть не что иное, как созерцание друг в друге богоподобньк совершенств. Жена создана, по апостолу, для того, чтобы быть славой мужа (1 Кор. 11, 7), чтобы быть живым отображением богоподобия мужа, как бы живым зеркалом мужа, ибо, как замечает Платон, «в любящем, как в зеркале, видит самого себя»[182].

     «Жених и невеста... при одном взгляде прилепляются друг к другу», — говорит Златоуст[183]. «Увлекаемые плотскою любовью в зрении любимого находят пищу для своей приверженности» — говорит блаженный Феодорит[184].

     Идея взаимоотражения любящих постоянно мелькает и в другом виде интуиции — в поэзии.

     Порой среди забот и жизненного шума

     Внезапно набежит мучительная дума

     И гонит образ твой из горестной души,

     Но только лишь один останусь я в тиши,

     Спокойной мыслию ничем не возмутимый,

     Твой отражаю лик, желанный и любимый[185].

     Как лилея глядится в нагорный ручей,

     Ты стояла над первою песнью моей[186].

     Или вот стихи современного поэта (Андрея Белого):

     Твой ясный взгляд: в нем я себя ловлю,

     В нем необъемлемое вновь объемлю.

     Себя, отображенного, люблю,

     Себя, отображенного, приемлю.

     Твой ясный взгляд: в нем отражаюсь я,

     Исполненный покоя и блаженства,

     В огромные просторы бытия,

     В огромные просторы совершенства.

     Нас соплетает солнечная мощь,

     Исполненная солнечными снами;

     Вот наши души, как весенний дождь,

     Оборвались слезами между нами.

     И «Ты» и «Я» — перекипевший сон,

     Растаявший в невыразимом свете;

     Мы встретились за гранями времен,

     Счастливые, обласканные дети.