Хребет последнего ружья - [54]

Не исключено, что наш лагерь находится прямо по ту сторону гребня. Я осмотрел его - и решил попробовать. Чуть ниже по ручью я нашел выход талька, отломил кусок и нацарапал на камне "СКОРО ВЕРНУСЬ".

Я взял свою винтовку, запасся сыромятным ремнем и направился к этому склону. Осыпь оказалась здорово крутая, и взбираться на неё - это была очень противная работа, можете мне поверить. Камни скользили и скатывались под ногами, я поднимался на три шага - и сползал тем временем на шаг назад, но в конце концов добрался до этой трещины.

Стоял я там, смотрел наверх - и появилось у меня настроение бросить всю эту затею... только теперь и бросить её было не так просто. Эта трещина напоминала камин, или дымоход, с тремя стенками, узкий у подножия и расширяющийся наверху. Склон над камином выглядел так, будто он просто висит там и ждет подходящего повода обвалиться вниз. Но если держаться правой стороны, то, пожалуй, можно и взобраться.

Я повесил винтовку за спину, чтобы руки были свободные, и полез по камину; не стану рассказывать, как я лез, - вскарабкался как-то и оказался на склоне. Задержался там, чтобы отдышаться, и посмотрел вниз, в каньон.

Да, от такого может у человека захватить дыхание. Клянусь, я и понятия не имел, что залез так высоко. Речка превратилась в ниточку, зев пещеры казался не больше кончика ногтя, а я находился на добрых две тысячи футов выше дна долины. Мой конь, которого я привязал к колышку и оставил пастись на лугу, выглядел отсюда не больше муравья.

Держась более-менее целого камня сбоку от оползня, я пополз к вершине гребня, и пока добрался туда, весь мокрый стал, хоть выкручивай.

Надо мной - ничего, только небо и облака, а вокруг меня голый гладкий гранит с забитыми снегом впадинами, ни деревца, ни травинки. Я пошел дальше по вершине гребня, выметенной ветром и бурей... воздух был такой свежий, что поверить невозможно, и дул легкий ветерок.

Через несколько минут я смог посмотреть вниз, в долину Вальеситос.

Чуть ниже меня начинался лес, сперва только редкие чахлые деревца, а потом - сплошная стена сосен и пихт. Наш лагерь был там, между ними - я видел тонкую струйку дыма, ползущую кверху.

От места, где я стоял, до лагеря было, я думаю, всего с полмили правда, если б мы были на одном уровне. Но сама гора имела в высоту милю с лишком, так что на самом деле расстояние получалось куда больше. То тут, то там на склоне попадались отвесные обрывы. И спускаться прямо вниз все равно не получится. Видел я отсюда одно местечко - его придется обходить с севера, не меньше мили, пока найдешь, где спуститься.

А там, где мы с Кэпом разбили площадку для города, кипела бурная деятельность. В нескольких местах поднимались столбы дыма, вроде бы шло какое-то строительство, но отсюда было слишком далеко, не разглядеть, даже в этом чистом воздухе.

Когда я вернулся обратно к пещере, солнце уже садилось, а Эйндж широко улыбнулась, увидев меня.

- Вы не беспокоились?

Она улыбнулась уже прямо мне.

- Нет... вы ведь написали, что вернетесь.

Вид у неё уже стал получше. На щеках появился нормальный румянец, она даже начала сама готовить кофе. На обратном пути я подстрелил самку толсторога (по-другому - снежную овцу), мы зажарили её над огнем и устроили себе целый пир. В этот вечер мы сидели и болтали, пока луна не взошла.

Она легла спать, а я долго ещё сидел у входа в пещеру и глядел, как полумесяц уложил подбородок на гору и потихоньку сползает вниз, прячась из виду за темной гребенкой деревьев.

Через пять дней, на рассвете, мы с ней двинулись в дорогу - вниз.

Добрались до речки, которая текла на север или северо-восток, и дальше поехали по старой звериной тропе, той самой, что Эйндж говорила. Она показала мне, где они потеряли своего вьючного мула с частью запасов пищи и патронов, а потом рассказала, что там была дорожка, которая могла бы, пожалуй, привести к нашему лагерю, пробитая оленями и баранами тропка в южную часть каньона.

Эйндж ехала верхом, а я вел аппалузу на поводу среди бесконечных скал и густых деревьев; продвигались мы медленно, и у нас очень много времени ушло, пока мы спустились в долину. Я все вел лошадь через деревья, пока не достиг места - ну, может в полумиле от площадки, разбитой под будущий город.

Там работали, наверно, человек сорок, возводили строения, но я не видел и следа Кэпа. И почему-то вся картина представлялась мне неправильной.

Я помог Эйндж слезть с лошади.

- Отдохнем, - сказал я. - А как стемнеет, поедем в наш лагерь. Что-то вся эта компания меня беспокоит.

Вовсе мне не хотелось ввязываться в неприятности с больной девушкой на руках.

Сумерки опускались медленно. В конце концов я не вытерпел - за Кэпа тревожился. Подсадил Эйндж снова в седло и вытащил винчестер из чехла.

Нам предстояла недолгая прогулка - пересечь луг и сразу в ивняк. Нигде никого, только козодои ныряли и кружили в воздухе над нами. Где-то завыл волк. Солнце уже село, но ещё не стемнело полностью.

Мы повернули на юг. Я был в мокасинах и шагал по траве почти неслышно, да и аппалуза шумел ненамного больше. В воздухе слегка ощущался дымок и легонько тянуло ветерком с высоких вершин.