Хранительница - [18]

- Неплохо для первого раза. Молодец! Теперь пусть высохнет, а то горячее.

- Правда? – я осторожно протянула руку и поводила над надписью. – вроде нет. Никакого жара не ощущаю. Я осторожно прикоснулась к надписи и воскликнула:

- Врешь ты все! Она стала как обычная наклейка.

- Ничего не понимаю. – Марго недоуменно прикоснулась к надписи. – Ты не должна сушить ее, это же сложно! Правда, для Воздуха это было бы легко, но ты же не Воздух! Ты Огонь, Вика! Как у тебя это получилось?

- Не знаю, машинально, наверно. Я сначала делала, как ты говорила, а потом просто захотела сразу ее одеть!

- Тогда совсем ничего не понятно! У тебя же не было прямого желания, только косвенное! Хранители так не могут!

- Почему?

- Потому что это просто невозможно! Всеми Стихиями управляют Высшие, но они не выбираются Драконом и Знаком, это точно!

- А откуда они тогда берутся?

- Да никто не знает, а оставшиеся Высшие не говорят. Они, видите ли, Высшие, и им нет дела до каких то там обычных Хранителей. Есть, правда, одна Высшая…

- Какая?

- Нормальная, без мании величия. Наставница с ней дружила. Ее зовут Элланонна, но она предпочитает Элла. Не знаю, почему. Впрочем, для друзей она просто Элька.

- Почему же у нее не спросила?

- Раньше не задумывалась, а сейчас она не приходит. А где она живет, никто не знает. Вот так.

- Ладно. Я пойду футболку мерить, потом может, на джинсах напишу что-нибудь.

- Попробуй, а я досыпать буду. Совсем вымоталась. Давай часиков в одиннадцать ты меня разбудишь, и будем учиться.

Марго тяжело поднялась и нетвердой походкой направилась к двери. Когда за ней закрылась дверь, я быстро стянула майку и одела футболку. Повертевшись перед зеркалом, я заключила, что стало определенно лучше, чем раньше, поднявшись из категории «с пивом потянет» в многообещающее «все еще впереди». Футболка была длинная, а шорты короткие, так что могло показаться, что я вообще без шортов. Меня этот факт не смущал, даже наоборот. Осмотрев результат своего труда со всех сторон, я решила испробовать его на других.

 Кэт сначала поинтересовалась, есть ли у меня совесть и шорты, а когда ей показали вышеозначенный предмет одежды и огорчили насчет отсутствия такого нужного чувства, спросила, зачем же тогда я напялила футболку. В ответ я повернулась, и Кэт невозмутимо поинтересовалась, что же это за загадочные символы у Вики на спине, и не грозит ли ей, Кэт, такая же кара за те злодеяния, что она еще, несомненно, совершит. Я хотела с праведным гневом и негодованием броситься на негодяйку и в принудительном порядке объяснить, что это за символы, и с чем их едят, но Кэт так ловко отскочила на кровать и, сорвав балдахин, повалилась на нее, запеленатая в полупрозрачную ткань, что я не смогла удержаться, и захохотала. Отсмеявшись, я выскользнула из комнаты под негодующее мычание подруги.

 С Сэм я заранее телепатически переговорила, предупредив ее, что скоро приду с обновкой. Когда я зашла в ее комнату, Сэм сразу бросилась ко мне и потребовала свою обновку. Пришлось объяснять, что обновка вообще-то моя, и что это не совсем обновка, и вообще она, Сэм, уже совсем обнаглела, раз встречает дорогих и долгожданных гостей воплями и какими-то требованиями. Сэм ответила на это, что гости были дорогие и долгожданные как раз из-за обновки, но так как оной не наблюдалось, она вообще не знает, зачем же гости пришли. Я ничего не ответила на это, только повернулась. Сэм скептически посмотрела на надпись, и поинтересовавшись, не отпадет ли она во время стирки, попыталась отколупать кусочек, но не преуспела. Почувствовав, что в моей спине кто-то бессовестно ковыряется, я резко развернулась и возмутилась, что, де, у Сэм только потребительские запросы и совсем отсутствует художественный вкус. Сэм на это ехидно улыбнулась и сказала, что, судя по буквам, не она одна такая обделенная и поинтересовалась, что же там написано. Я только возмущенно фыркнула, и гордо удалилась, напоследок посоветовав проконсультироваться насчет этого у Кэт.

 С Лехой я тоже поговорила, не обмолвившись ни словом о футболке. Когда я зашла к нему в комнату, он стал откровенно рассматривать меня с кровати, на которой полусидел-полулежал, опершись локтями о спинку. Из одежды на нем были только пижамные штаны. Потом наглым тоном осведомился, специально ли я одела такую легко снимаемую футболку и не подсуетилась насчет шортиков. Я слегка смутилась, и, продемонстрировав второй раз за день шорты, в свою очередь поинтересовалась, не ради ли меня он, собственно, так постарался одеться. Он невозмутимо ответил, что уснул, и я его разбудила, и что сейчас еще восемь часов и приличные люди в это время еще спят. Я же ответила на это, что человек неприличный, и что футболка будет очень сопротивляться. Леха с гаденькой ухмылочкой предложил это проверить. После сей реплики мы с полчаса гонялись друг за другом. Я - чтобы придушить его за такую пошлость, а Леха, в свою очередь, чтобы оную исполнить. После изнурительной беготни и воплей о «наглом и пошлом нелюде» и «жадине, обделяющих сирых и убогих», упали на кровать с разных сторон, ловя воздух ртом, как рыбы. Когда Леха потянулся ко мне, я с завидной бойкостью спрыгнула с кровати и повалилась в роскошное кресло. Леха только обиженно посмотрел на меня и перевернулся на спину.