Хранители Старого Солнца - [4]

Вошедший усмехнулся, и, пройдя через весь зал, остановился в нескольких шагах.

— Другого приветствия от тебя я и не ждал, Эсторган, — произнес он громким, но слегка надорванным голосом.

— Докладывай.

— Докладывать? — возмутился вошедший. — Кто ты такой, чтобы разговаривать со мной в приказном порядке? Докладывать тебе будут твои тролли.

— Я колдун Второй Власти, если ты позабыл, Бэнгил, — гневно прошипел Эсторган. — Именно я возглавляю Шестерых в отсутствие колдуна Первой Власти.

— О да! — с издевкой в голосе ответил Бэнгил. — Даэбарн отсутствует. Отсутствует без малого двадцать лет. Надо полагать, с тех незавидных пор, как был убит.

— Тем более.

— Даэбарн убит, — повторил Бэнгил. — Драугнира и Полкворога постигла та же участь. Двимгрин — себе на уме. Так кого ты возглавляешь, испепели тебя драконы?! Одного меня?!

Последние слова он яростно прокричал. Эсторган же даже не обернулся.

— Остынь, — изрек он. — Злость свою прибереги для врагов. И перестань прекословить попусту. Ты говорил с ним?

— Его нет в Афройне.

Эсторган вскинул брови и обернулся. На лице его застыл немой вопрос.

— Нет его там! — нервно повторил Бэнгил.

— Но крепость в осаде!

— В осаде. Уже восемь… нет, девять лет.

— Как он покинул ее?

— Мне почем знать? Если я сумел попасть туда, то отчего же Двимгрин не может выйти?

— Ты был на ездовом драконе, а Двимгрин, насколько мне известно, не сторонник полетов.

— Если есть серьезный повод, глупые страхи вторичны.

— Но уверен ли ты, что его там нет?

— Ну конечно! Стал бы я говорить впустую! — воскликнул Бэнгил. — Фрэги говорят, что его уже год как нет.

— Год?!

— Ты не ослышался.

Эсторган сложил руки на груди и медленно двинулся в сторону стоящей в центре огненной чаши, устремив к пламени задумчивый взгляд.

— Что еще тебе известно? — спросил он. — Куда он направился? С какой целью?

Бэнгил, не отрывая глаз от Эсторгана, ответил:

— Это все. Они ничего не сказали. Эти твари велели мне убираться из «владений мастера Двимгрина».

— Велели убираться?! — вскипел Эсторган. — Кучка фрэгов осмелилась так дерзить тебе, одному из Шестерых, а ты ничего не смог сделать? Ведешь себя, словно ничтожный червь! Подчас я думаю, что старый дурак Хаг более достоин твоего места.

— Тебе прекрасно ведомо, что представляют из себя фрэги Двимгрина! — огрызнулся Бэнгил. — Они не признают другой власти, кроме власти своего повелителя. И до нас им нет никакого дела. Вот чего нам всегда недоставало — сплоченности и равенства в глазах друг друга! Это одна из причин нашего падения!

Эсторган промолчал в ответ, и лишь спустя несколько мгновений заговорил вновь:

— Афройнский Ворон всегда был сам по себе. Мне это не нравилось тогда, как не нравится и сейчас. Он ставит себя выше нас лишь потому, что не черпает силы из амулетов. Что ж отчасти это заслуженно: он действительно сильнее нас…

Эсторган был прав. В начале Первой Эпохи Мрака, Дардол сотворил шесть амулетов, в которых была заключена темная мощь, и шестерым своим последователям он даровал эти творения. Носитель его получал неиссякаемую магическую силу и вечную жизнь. Однако в те дни никто, кроме колдунов и самого Дардола, не знал о существовании тех амулетов. И лишь не столь давно, во время похода Трех Меченосцев, предыдущий Верховный Маг Тригорья Экгар раскрыл эту тайну. Так был побежден Драугнир, Колдун Четвертой Власти. Великий Экгар лишил его источника силы, после чего служитель Тьмы стал слабым и уязвимым ко всему, как будь он простой смертный.

Из всех колдунов лишь Двимгрин не имел такого амулета, потому как он пришел на служение Тьме гораздо позже. Однако он и не нуждался в нем, потому что он сам познал истинную суть учения Тьмы, и потому считался гораздо более могущественным колдуном, нежели прочие, хоть и не был удостоен высокого ранга.

— Нужно найти его и выяснить, что он замышляет, — сказал Эсторган. — Мастер созывает нас. Нам следует собраться в Линале. Чем скорее, тем лучше.

— Ты уже называешь его Мастером? Того, кто некогда отозвал наши войска в час, когда победа была почти у нас в руках?

— А как я должен называть его, коли в нем сила всех Хранителей?! — с вызовом в голосе вопросил Эсторган. — Того, кто сотрет нас в порошок в случае неповиновения?

— А что же Хранители? Они хоть и слабы, да только этот твой Мастер не может стоять выше их. Они жаждут мести. И на чьей же мы будем стороне, когда час расплаты настанет? Хочешь разделить незавидную участь самопровозглашенного властелина, Эсторган? И при этом втягиваешь в эту смуту меня?

— Еще рано судить об этом…

— Лишь бы не стало слишком поздно, — заметил Бэнгил.

— Как бы то ни было, ныне я вижу лишь одну силу в Гэмдровсе. Это Вирридон. Он теперь наш повелитель, и нам придется признать это, желаем мы того или нет. Противостоять нет смысла. Он без усилий раздавит нас, как жалких мух.

— Бьюсь об заклад, что Двимгрин никогда не признает его власть.

Подойдя к окну, Бэнгил устремил взор на север. Где-то в той стороне находилась столица королевства, не столь давно занятого силами Тьмы и ныне именуемого Омраченным.

— Ежели так, это станет его ошибкой, — спокойно заявил Эсторган. — Мне нет дела до его решения. Но таких, как Двимгрин, благоразумнее держать в союзниках, нежели в противниках. Я, конечно же, предпочел бы видеть его в наших рядах, ведь он довольно сильный колдун.