Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли - [70]

Дети Краггов играли с детьми вождя племени потаватоми по имени Шаббона. Последние каждое лето проводили на берегу реки Мазон. Мне было приятно представить, как белые и краснокожие детишки вместе наслаждались красотами дикой земли — ловили рыбу, сплавлялись на лодках, карабкались по деревьям и совершали авантюрные вылазки в глубь прерии в поисках клубники или для охоты. Однако суровые реалии 1840-х годов и вынужденное переселение индейцев нарушили эту идиллию.

Вождь Шаббона, чье имя — как говорят — означало «сильный, как медведь», завоевал репутацию свирепого воина, когда сражался плечом к плечу с Текумсе и пытался выбить новых американцев с индейской земли. Шаббона стал самым молодым вождем за всю историю племени потаватоми — ему тогда было девятнадцать лет. Однако смерть Текумсе в битве у реки Темс заставила его пересмотреть свою стратегию относительно молодой американской нации. Когда в 1832 году Черный Ястреб во время традиционного «Собачьего пира» предложил ему объединить свои силы, Шаббона оказался несговорчив.

— Присоединяйся ко мне, — сказал тогда Черный Ястреб, — и тогда наших воинов станет так же много, как деревьев в лесу.

Шаббона холодно ответил ему:

— А число бледнолицых, с которыми ты встретишься на поле боя, будет превосходить число листьев на этих деревьях.

Шаббона как в воду глядел.

Возможно, опасения по поводу негативной реакции в отношении всех индейцев Иллинойса заставили Шаббону предупредить поселенцев о надвигающейся бойне, которую собирался начать Черный Ястреб, расположившийся к востоку от Миссисипи. Все же через четыре года индейцы потаватоми вступили на Тропу Смерти. Многие были вынуждены отправиться на запад от Миссисипи. Шаббона остался, получив в 1829 году по договору с американцами 1280 акров земли в округе Де Кальб — эти земли включали так называемый «остров прерии», где когда-то располагалась деревня людей его племени. В 1848 году, во время визита к сосланным в Канзас соплеменникам, его землю объявили заброшенной, ничейной и продали спекулянтам. Когда он вернулся, белые друзья дали ему двадцать акров земли близ реки Иллинойс, где он провел остаток дней на скромном пособии и умер в 1859 году.

Он был одним из последних потаватоми, живших в Иллинойсе. Если бы он был сейчас с нами или дух его мог говорить, я бы хотел услышать, что он скажет.

Часть земли, которой когда-то владел Шаббона, теперь стала заповедником. В 1998 году некоторые из его потомков вернулись сюда как призраки прошлого, чтобы вновь заявить о своих правах на землю. Они настаивали на том, что землю продали несправедливо, нарушив два договора.

Чиновники занервничали, опасаясь, что здесь появится очередное казино, и стали всячески опровергать их претензии. «Мы просто не видим причин для подобных требований. У них [индейцев потаватоми] нет для этого законных оснований, сейчас в Иллинойсе нет ни одного коренного племени, как не было их в течение последних ста лет», — сказал Томас Харди, представитель губернатора.

Войны за земли Иллинойса могут разгореться снова...

Все еще ожидая решения федеральных органов власти, индейцы решили вопрос частично самостоятельно, купив в апреле 2006 года 128 из оспариваемых ими 1 280 акров (518 га) земли предков почти за девять миллионов долларов. Местные власти и жители предположили, что индейцы подумывают открыть еще одно казино (на момент покупки земли племя уже владело казино в Канзасе). «Не думаю, что вы потратили больше восьми миллионов долларов только для того, чтобы выращивать здесь кукурузу», — сказал Дэнис Сэндс, вице-спикер совета правления округа Де Кальб. Если племя действительно задумало построить здесь казино, не подтвердив публично свои намерения во время покупки, потребуются годы, чтобы преодолеть связанную с этим бюрократическую волокиту.

Вождь Шаббона имел обыкновение охотиться в районе Гусиного озера. После его смерти в прерии прекратилось какая-либо хозяйственная деятельность, так как местность эта слишком заболочена. Здесь практически не осталось следов добычи гончарной глины, равно как и намека на когда-то стоявший здесь городок Джагтаун.

Шайенн и Тори решили укрыться от неожиданно жаркого дня в тени здания городского центра, а я отправился на прогулку среди высокой — по пояс — травы, то и дело отхлебывая прохладную воду из фляги. Я помню времена, когда в конце лета трава была настолько высокой, что целиком скрывала меня в своих зарослях, и мною овладевала почти что паника — некое подобие клаустрофобии. Случалось, что дети первопроходцев терялись среди высокой травы прерии и никогда не возвращались домой. Только зима и сопутствующие ей снега могли как-то расчистить прерию, но по весне начинался новый цикл бурного, безудержного роста.

Конечно же, огонь тоже говорил свое веское слово. Большие площади прерии выгорали либо из-за ударов молнии, либо в периоды охоты на бизонов, когда индейцы тут и там оставляли зажженные костры. Отец Луис Хенпин в 1680 году впервые засвидетельствовал подобное использование огня индейцами:

Как только индейцы замечают стадо, они собираются в огромном количестве. Они поджигают траву вокруг животных, замыкая огонь в кольцо, и оставляют небольшую лазейку. Там они ждут, вооруженные луками и стрелами. Бизоны, спасаясь от огня, бегут прямо на острие нацеленных в них стрел. Так индейцы убивают примерно сто-сто двадцать животных за день. Добычу делят между всеми семьями в зависимости от потребности.