Хранитель забытых вещей - [8]

Глэдис была тихим ребенком, она, казалось, была всем довольна, и матери ее потребности легко было удовлетворить, в отличие от непомерных требований ее четырехлетней сестры.

Когда в восемнадцать лет Мод обзавелась воздыхателем с не менее тяжелым характером, чем у нее, все члены семьи вздохнули с облегчением, испытывая при этом лишь незначительные угрызения совести. Их помолвку и брак все одобрили, особенно когда стало известно, что жених Мод планирует переехать в Шотландию из-за работы. После роскошной свадьбы, устроенной так, как хотела Мод, которая тем не менее осталась ею недовольна, и полностью оплаченной ее родителями, она отправилась навязывать свое общество в ничего не подозревающий городишко на западе Шотландии, и жизнь на Коппер-стрит стала вполне сносной.

Глэдис жила с родителями счастливо и спокойно. Они ели рыбу с картошкой фри по пятницам, а по воскресеньям – бутерброды с лососем и фруктовый салат со сливками. Каждый вторник они ходили в кино, а летом ездили на неделю на побережье, в Фринтон-он-Си. Иногда Глэдис ходила танцевать с друзьями. Она купила волнистого попугайчика и назвала его Кириллом. Она так и не вышла замуж. Не то чтобы это было ее решением. Впрочем, решать было нечего. Она нашла подходящего мужчину, но, к сожалению, подходящей женщиной для него оказалась одна из подруг Глэдис. Глэдис сама сшила себе платье подружки невесты и выпила за счастье молодых бокал шампанского с солеными слезами. Она осталась им верной подругой и стала крестной их двоих детишек.

У Мод и ее мужа детей не было. «Это замечательно!» – тихо говорил ее отец Кириллу, если кто-то поднимал эту тему.

Когда родители постарели и стали чаще болеть, Глэдис заботилась о них. Она кормила и купала их, старалась сделать их жизнь по возможности комфортной. Мод иногда присылала из Шотландии ненужные подарки. Когда родители умерли, Мод приехала на похороны и очень расстроилась. В соответствии с завещанием деньги, хранившиеся на банковском счету, были поделены поровну между сестрами, а в знак признания преданности Глэдис родители оставили ей дом. Но в завещании была приписка, которая позже стала причиной многих бед. Она гласила, что, если когда-нибудь Мод окажется бездомной, она сможет жить на Коппер-стрит до тех пор, пока ее положение не улучшится. Эта приписка была сделана родителями по доброте сердечной на случай, который, как они полагали, скорее всего, никогда не будет иметь места. Но «скорее всего» – не «невозможно», и, умерев, муж Мод оставил ее без крыши над головой и без единого пенни. У нее не нашлось слов, которые могли бы выразить ее ярость. Он проиграл в карты все состояние и, очевидно, опасаясь признаться в этом Мод, взял и умер.

Мод вернулась на Коппер-стрит в виде сосуда с ядом, имеющего форму уже немолодой женщины. Спокойная, счастливая жизнь Глэдис закончилась в ту минуту, когда Мод переступила порог ее дома и потребовала у сестры денег, чтобы заплатить за такси. Не знающая, что такое благодарность, Мод привела с собой нового гостя – несчастье. В ее репертуаре было предостаточно мелких издевательств, и она изводила сестру на каждом шагу. Она добавляла соль ей в чай, поливала цветы уксусом и повсюду оставляла за собой беспорядок. Она отказывалась и пальцем пошевелить, чтобы помочь Глэдис в работе по дому, сидела целыми днями, толстея и вздуваясь, поглощая сливочную помадку, складывая пазлы и слушая радио на всю громкость.

Друзья Глэдис перестали к ней захаживать, и она выходила погулять, только когда могла это себе позволить. Но по возвращении ее всегда ожидало наказание – разбитое дорогое украшение или прожженное утюгом любимое платье. Мод даже прогоняла птиц из сада, отпугивала их, выбрасывая содержимое кормушек в мусорное ведро и добавляя отбеливатель в поилки. Глэдис никогда не смогла бы пойти против воли родителей, а любые попытки найти общий язык с Мод заканчивались либо презрительными замечаниями, либо насилием. Для Глэдис Мод была чем-то вроде точильщика – нежеланный паразит, который поселился в ее доме, превратив ее счастье в пыль. И еще она стучала пальцами. Стучала, прямо как точильщик[9]. Пухлые пальцы стучали по столу, подлокотнику кресла, краю умывальника. Именно этот стук стал худшей из всех пыток. Непрерывный и агрессивный, он преследовал Глэдис и днем и ночью. Макбет зарезал сон[10], а вот Мод убьет покой.

В тот день она сидела в столовой, постукивая пальцами по столу и пристально разглядывая огромный, наполовину собранный пазл, который лежал перед ней. Это была «Телега для сена» Констебла – точнее, ее чудовищная копия из тысячи мелких кусочков, должно быть, оказавшаяся самой сложной головоломкой из всех, какие она когда-либо решала. Она должна была стать ее шедевром. Мод присела, как жаба, перед пазлом, и ее огромные ягодицы свисали со стула, который кряхтел под ее весом.

Глэдис тихо закрыла за собой дверь и пошла вниз по Коппер-стрит, улыбаясь ветру, который кружил и увлекал за собой шуршащие осенние листья. В кармане она проводила пальцами по краям маленького обработанного кусочка картона. Он был голубого цвета с небольшим белым пятнышком.