Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - [184]

Мы хотели пообщаться без посторонних ушей, но в первой комнате, куда мы сунулись, стоял ужасный запах, исходивший, как выяснилось, от группки из пяти восьмилетних рабов. Они терпеливо сидели в уголке, связанные легкой церемониальной веревкой. Один отмахивался от мух, ползавших по их плечам, но не пытался прихлопнуть их. Маленькие рабы были слишком пассивны. Мы прошли через другой дворик. Там стояли кадки, деревья авокадо в корзинках, желтые хлопчатниковые накидки сушились на специальных подставках, а женщины в желтых квечквемитлях (треугольные штуковины, что носят здесь вместо майяских уипилей) красили ленты в бочке. Все как обычно, сказал я себе. Расслабься. Мы нашли пустую комнату потемнее. Она походила на разбойничью пещеру: у стен лежали тюки материи, стояли большие кувшины, форма которых говорила о том, что они предназначены для чистой соли. Вместе с нами вошел один из слуг 14-го, но 12 Кайман так посмотрел на него, что тот моментально исчез. Хун Шок развернул свой сверток и извлек оттуда шкатулку размером с голову. В ней лежали четыреста по двадцать крохотных ожерелий (кусочков кожи с птичьих шеек вместе с оперением) самцов фиолетовых трогонов. Когда он открыл крышку, чтобы проверить, цел ли подарок для госпожи Хок, перышки засияли в темноте, словно ядерный реактор. Это был бесценный дар, за которым стояли сотни дней труда.

(47)

Одна из особенностей майя состояла в том, что, несмотря на прекрасные книги, у нас не было настоящей культуры письма. Никто не отправлял почту, разве что время от времени церемониальные приветствия вместе с презентом, типа открытки, сопровождающей подарок. Никому бы и в голову не пришло послать кому-нибудь записку. Для этого использовали вспоминателей, людей вроде 3 Возвращающегося Мотылька, знавших по десять языков, дипломированных скороходов, умевших терпеть пытку. Они могли выслушать один раз длинную речь, а потом в любое время повторить ее, ничего не упустив и не исказив. Думаю, Джед с его мозгом принадлежал бы к их числу. Вот только быстро бегать и выносить мучения он не умел. А потому мое нынешнее предприятие было для меня в новинку. Что ж, в данный момент все средства хороши. Что угодно, лишь бы привлечь внимание этой женщины. Пусть она хоть бровями пошевелит.

12 Кайман спросил, не хотим ли мы с Хун Шоком добавить что-либо к тому посланию, что подготовил 2ДЧ. Мы цокнули «нет». Он пересказал текст. 3 Возвращающийся Мотылек повторил его. В нем содержались и просьба дать аудиенцию, и предупреждение, что мы, как посланники клана, к которому принадлежит и Кох, должны рассказать ей о некой угрозе. Но как она отнесется к этому? Может, у нее есть новые обязательства.

12 Кайман сообщил, что по пути сюда он точно узнал, где находится госпожа Кох — в восточном здании ее обители. Соблюдал ли он достаточную осторожность, наводя справки, вот в чем вопрос. Вообще-то он очень осмотрителен. Так что с этим все в порядке. Просто не сомневаюсь. Потом, удивив меня, он добавил, что следует выждать две девятых. Нам в подкрепление Кайман посылал двоих людей 14 Раненого.

Местный эскорт, подумал я. Черт. Хватит уже секретности.

Мы ждали в предбаннике парильни с 14 Раненым и его феллатором, родным племянником по имени Левый Юкка. Нас причесали. Здесь ты всегда должен выглядеть наилучшим образом. Это все равно что быть знаменитостью, по крайней мере, женщиной-звездой, которой нужно рекламировать очередную пустяковину, и она с одного кошмарного мероприятия отправляется на другое, тратя каждый день часы на прическу и макияж, тогда как в это время могла бы учить греческий. Нас с Хун Шоком причесали на теотиуаканский манер, без всяких бус или узелков, умаслив волосы жидким местным маслом. Большинство ишиан с презрением, а то и с чувством оскорбленного патриотизма отказались бы от такой чести, но мы не хотели бросаться в глаза. К счастью, у нас с носов поснимали эти гребешки.

Неразговорчивость теотиуакан общеизвестна, этим они сильно отличались от любящих поболтать ишиан, и 14 Раненый вместе со своим маленьким двором перенял местную манеру. Но 12 Кайман умело его разговорил, и теперь 14 рассказывал нам, что сегодня в городе живет около тысячи майя (хотя еще не было такого понятия, как «майя», — только имена различных городов-государств), из них всего около тридцати ишиан. Восемнадцать — все из этого дома — принадлежали к кланам, зависимым от Гарпии, а другие относились к родственникам Оцелотов. По сравнению с более чем сотней ти’калан это было довольно маленькое сообщество. В последнее время 14 Раненому приходилось скрываться от представителей рода кошачьих, и, судя по интонации резидента, его очень угнетала вынужденная изоляция.

12 Кайман спросил, где обитают Оцелоты. Из всех живущих в Теотиуакане больше всего мы должны были сторониться их.

— К счастью для нас, — сказал 14, — они близкие соседи Пум. А те становятся просто невыносимы.

По словам 14, нынешняя ситуация в Теотиуакане не могла продолжаться долго. Чалько, Сумпанго и пять других городов-государств в громадной долине мексиканской экономической зоны (которые на протяжении нескольких веков были безропотными подданными Теотиуакана) прекратили выплачивать дань. Хуже, они больше не присылали дров для печей, в которых теотиуакане обжигали известь. 14 не стал углубляться в эту тему, но я решил, что многолетняя вырубка лесов привела к наводнениям, эрозии, сходу селей, что мы наблюдали на пути через долину.