Хранитель слёз - [19]

«Вот она, первая зима моей новой жизни!» — подумал он и широко улыбнулся.

За весь день он был настолько эмоционально вымотан, что время от времени терял прочную связь с реальностью. Но усталость эта была до такой степени приятной, что он даже считал себя в эти минуты счастливым. А ведь правда! Вот он живёт в своей собственной квартире и чувствует себя в ней уже более комфортно… Вот он назван человеком, который в прошлой жизни — как гласит теория переселения душ и добродушный голос Тамары Львовны — был величайшим писателем… Пожалуй, этим и можно объяснить ту склонность к литературе, которая у него имелась с детства, и то желание, с которым он шёл учиться на филолога. В нём непременно должны быть зарыты колоссальные способности к писательскому мастерству. Да ведь всё просто прекрасно! Даже и не верится!

Когда Никита с подносом вошёл к Лизе, возле её кресла уже располагались столик и табуретка. Последняя являлась в здешней мебели тем элементом, который всегда неприметно проживал свои дни в самом углу комнаты. Теперь же судьба табуретки мгновенно изменилась благодаря инициативе Лизы.

Увидев это, Никита не мог не улыбнуться снова. Лиза же, не поднимая глаз, по-прежнему смотрела в пол. Волосы, ещё десять минут тому назад собранные в косичку, теперь свободно рассыпались по её плечам. На ней был тот же вязаный жёлтый свитер, чёрные шерстяные колготки и носки. И это при том, что батареи в доме доводили температуру до такой отметки, что даже в одной лёгкой футболке становилось жарко.

Никита подошёл с подносом в руках к столику. Лиза быстро вытянула руку, чтобы отодвинуть салфетницу в сторонку. Её пальцы на миг затрепыхались в воздухе — и салфетница упала на бок, а сами салфетки выскользнули из своего убежища и расползлись по столу, ещё больше закрывая пространство. Лиза суетливо принялась исправлять свою ошибку. От быстрых движений рук, чёлка её повалилась на глаза. Нервно-резким движением она убрала её за ухо, не поднимая глаз…

— Лиза, тебе не нужно меня стесняться, — сказал Никита и положил поднос на стол. Затем присел на табуретку рядом с креслом. — Вот, кушай… Приятного аппетита! Знал бы хоть кто-нибудь, как я сейчас голоден!

Никита накинулся на еду. Лиза целую минуту с изумлением за ним наблюдала. Уголки её бледных губ чуть дрогнули в улыбке, и она тоже принялась за суп.

Изредка Никита поднимал на неё свои глаза. Кожа Лизы действительно выглядела чрезвычайно бледной. Губы, казалось, навсегда оставлены притоком крови. Но, тем не менее, по мнению Никиты это были самые идеальные губы, которые только ему приходилось встречать. Не слишком тонкие и не чересчур пышные. Он считал, что губы эти были настолько правильными и так шли к её порой кажущимся детским лицу, что…

— Что делала весь вечер? Не скучала?

Лиза вновь поправила непослушную чёлку. И, также не поднимая глаз, тихо произнесла:

— Привыкла быть одна…

Никита немного помолчал. Но потом всё-таки выдавил из себя так долго волновавший его вопрос.

— Как ты относишься к тому, что мы теперь живём вместе?

Лиза не ответила. Словно не услышала. Да, разговор явно не шёл… Никита, оглядев комнату, взял пульт и включил телевизор. Оттуда сразу же понеслась заводная реклама:

Скоро Новый год! Время семейного праздника! Приходи за подарками в наш магазин!..

— Да-а-а… — произнёс Никита. — Уже совсем скоро. Меньше месяца осталось.

— Ты уедешь к родителям домой? — вымолвила Лиза.

— Мне бы хотелось. Но не оставлю же я тебя здесь одну. Если только вместе поедем.

Лиза заметно дёрнулась.

— Я… нет… не поеду…

Никита взглянул на неё.

— Я понимаю, — сказал он. — Это из-за твоего страха, да? Давно ты начала бояться снега?

Лиза вновь лишь слабо кивнула. Все её движения были очень медленные и словно усталые.

— Но я бы очень хотела… такой Новый год… как у них… — Она приподняла руку и указала на телевизор. — Хотя бы раз…

В рекламе озорная ребятня и их родители бегали под энергичную музыку вокруг ёлки, лепили снеговика и кидались снежками. Веселье, радость и хохот в этом ролике извергались гейзером.

— У меня дома — вот почти так же! — ухмыльнулся Никита. — У нас в селе свой дом, и каждый раз на Новый год к нам съезжается куча родственников, друзей, знакомых. Человек двадцать пять минимум! Любят мои родители шумно проводить праздники, а Новый год — это у них вообще особый случай. Там после курантов, когда все выпьют, происходит примерно то же, что в этой рекламе, только в несколько раз эффектнее и безумнее. Все громко кричат, поют, веселятся, как дети.

— Но ведь… им будет в этот раз не так весело, если ты не приедешь, — проговорила Лиза. — Нельзя упускать возможность побыть с родителями в такой праздник…

— Ладно, поглядим ещё, — задумчиво произнёс Никита. — Ближе к празднику будет видно, а пока… Кстати! Я ведь обещал тебе рассказать о том, что со мной сегодня было! Тебе ещё интересно?

— Угу-м, — кивнула Лиза.

— Ну, тогда я начинаю… В общем, сижу я такой в своей комнате, никого не трогаю, и вдруг — стук в дверь…

И Никита, преисполнившись энтузиазма, принялся рассказывать Лизе всю историю своего знакомства с Юлькой и Тамарой Львовной. Стараясь максимально ярко и детально описывать странствие в квартиру «25», а также в полной мере передавать все свои впечатления и мысли по этому поводу.