Хранитель Мечей. Рождение Мага - [15]

Несколько мгновений показались собравшимся часами – прежде чем ректор сумел овладеть собой (он всё-таки недаром занимал эту должность!) и не начал положенную традицией Прощальную речь.

Его голос не дрожал, слова лились плавно и гармонично, и Неясыть невольно почувствовал к нему уважение. Этот человек умел проигрывать. Неясыть не мог пока что понять, почему ректор считает себя проигравшим, но ошибиться в оценке он не мог. Неужели его настолько боятся?.. Что ж, в своё время он узнает, почему и за что.

А Прощальная речь всё длилась и длилась, и неудачники, до сих пор не покинувшие чёрную площадь, невольно поднимали головы и распрямляли ссутулившиеся плечи. Ректор обращался именно к ним, а вовсе не к успешно прошедшим через выбор. Он говорил, что всё может измениться – если изменятся они сами. Пусть они возвращаются в родные места, пусть вновь встретятся с теми, кто признал их годными для учёбы в Академии, пусть научатся смотреть в глубь себя чуть-чуть отчётливее, чем сейчас, и тогда они смогут вернуться.

В продолжение всей этой пылкой тирады Неясыть стоял неподвижно, глядя прямо перед собой. Получив обратно свой шар, он тем самым стал неприкосновенен для остальных обитателей Ордоса, в том числе и для принятых в Академию аколитов – дуэли между «своими» были строго-настрого запрещены – иначе не миновать беды: взгляды, бросаемые на него новоиспечёнными студиозусами, были куда как неласковы.

Наконец ректор закончил. Деканы разделились, сзывая каждый к себе свои факультеты. Всего на площади осталось около трёх сотен человек, достаточно быстро поделившихся сейчас на отряды примерно по три десятка человек в каждом, где-то чуть больше, где-то чуть меньше; подхваченный всеобщим движением, слитый с толпой – и вместе с тем совершенно, наглухо от неё отделённый чёрным браслетом на запястье – Неясыть оказался выброшен, словно бревно-топляк на низкий берег, к самым ступеням, на которых стоял Тёмный.

– Ты не отрёкся, сын мой, – медленно проговорил декан. Несмотря на жуткую внешность, по-эбински он изъяснялся чисто, без малейшего акцента. – Ну что ж… значит, это судьба. Только тебе ведь будет трудно, очень…

– Знаю, милорд декан, – сухо произнёс Неясыть. – Не надо пустых слов, всё уже решено. Я рад, что не ошибся.

Тот, кого называли Тёмным, взглянул на своего ученика – куда более внимательно. В глубине жёлтых глаз по-прежнему мерцало пламя.

– Ты знаешь, чего хочешь, молодой мэтр? – также холодно, в тон ему спросил декан. – Я чувствую твою пустую полноту… или заполненную пустоту, так будет вернее. Ты уверен, что осознал свой путь?

– Я выбрал его, и он не разошёлся с выбором Силы, – пожал плечами Неясыть.

– Деканы не решились жульничать, – буркнул Тёмный. – С выбором Силы не шутят; а то бы они тебя в два счёта…

– Они боятся вас? Но тогда почему терпят?

Двенадцатый факультет, состоявший всего из двух человек, замыкал втягивавшуюся в белые врата Академии колонну неофитов, и, казалось, даже спины идущих впереди, в некотором отдалении лекарей, наставников одиннадцатого, Целительского, факультета источают страх и ненависть.

– Боятся? Пожалуй, нет, – после некоторого молчания ответил Тёмный. Чёрный его посох ритмично стукал о камни – в такт подозрительному клацанью из-под свисавшей до земли мантии. – Силы моей осталось – всего ничего, так, балаганные фокусы, подайте декану факультета малефицистики на лабораторные занятия!.. Ректор Академии белый маг Анэто – очень хорош. Мгновенная реакция, широчайшая эрудиция, по складу своему он – воздушник, ветровик, но и три остальных стихии знает на «ять». С ним мне сейчас не тягаться.

– А раньше? – невозмутимо спросил Неясыть.

Декан ощутимо вздрогнул. Жёлтые глаза так и впились в лицо парня.

– Да откуда ж ты такой бойкий взялся?! – резко спросил волшебник. – Ну да, прав ты, ученик мой, прав, было дело, случилось нам с Анэто переведаться в чистом, как говорится, поле…

– Война Волка, – бесцеремонно перебил декана Неясыть.

– Война Волка… Слушай, а что же болтали, будто у тебя с памятью нелады? Врали всё?

– Нет, не врали, милорд декан. Это я у Парри в башне вычитал, когда мне наконец грамота далась. У него там немало книжек – без них-то, наверное, бедняга и вовсе бы ума лишился…

– Это точно. В той пустыне недолго и руки на себя наложить с тоски. Парри я знавал – ничего себе был паренёк, бойкий. Вот только не повезло ему. Увлёкся этой каллиграфией, рунной магией… Ну да ладно, хорошо, если ему удалось оттуда вырваться, я теперь, если разобраться, его должник.

– Вы хотели иметь учеников, милорд декан?

Волшебник ответил не сразу.

– Умеешь ты спрашивать, молодой мэтр, – наконец усмехнулся Тёмный, однако на сей раз его усмешка получилась куда как злой. – Тебя обманывать не хочу – нет для меня чести учить ваших. Не люблю я людей, видишь, какая история. В этот мир мы пришли первыми. Не так уж и давно, даже по вашим меркам. А потом… потом твоё племя подоспело, Неясыть.

Парень коротко взглянул на декана и ничего не сказал.

– Даже не хочешь узнать, откуда мне твоё имя ведомо? – невольно удивился Тёмный.

– Станете учить – скажете, милорд декан.