Хранитель - [9]

Вот уже  почти неделю я  живу  в  добровольном уединении, за  это время немного  обустроился, нашел охрану и защиту и немного  разобрался в  себе. Точнее в  смысле  цветовой  палитры на  руках. Черный  цвет это разрушительного  действия, зеленый лечебного, оттенки  красного для  нагревания  чего то, синеватый и его оттенки  наоборот  для  охлаждения. Только непонятен принцип  управления, явно  не  сознательно-волевой, а  скорее реагирующий  на  мои эмоции и настроение. Благожелательное  отношение инициирует лечение и  позитивную  трансформацию, равнодушное ничего не происходит, сильных эмоций  типа  страха  или  ярости я  не  испытывал, тут  на  страже  моего  спокойствия был очищающий  холодок  в  голове. То, что  мне  близко из  обстановки трансформировалось  в  автоматическом  режиме, это я о  машине  и доме. Угроз  пока  не  было, поэтому  я  не  знал  какая  будет  реакция  моей  третьей  силы. Было  предчувствие  каких  то  перемен, добрых  или  нет  неизвестно. Меня  немного  беспокоили  собственное  равнодушие  и отчужденность, нежелание  общения  с  себе  подобными. Может  будут изменения  к  лучшему, но  пока позитивных  признаков  не  было. С другой стороны  прошло  все  го лишь  полторы  недели, слишком  мало  времени. Итак уже  наследил  немало, Петр Степанович, председатель поссовета, с  ним  та  же метаморфоза как   и со Степановичем. Меня  никто  не  беспокоил, хотя мне  казалось, что  есть  скрытное, ненавязчивое  наблюдение за  домом. Своей интуиции  я  доверял, лишь  бы  она  не  переросла  в подозрительность и манию  преследования. Я  как  раз  разглядывал  небольшую  подсобку  на  веранде, когда  услышал  странный  звук. Обернувшись, увидел  собаку в насторожено- угрожающей  позе, похоже  у  нас  были гости. Пес плавно-стремительным слитным движением исчез за  входной  дверью, а я  вышел  вслед  за  ним. Перед  калиткой  стоял Степаныч и явно  ждал  меня. Я  попытался подойти  поближе, но  пес  меня  не  пустил, преграждая мне  путь ,  смещаясь то влево то  вправо, когда  я  хотел  его  обойти. Он  точно  хотел  быть  между  мной и визитером. Прошу  прощения  за  беспокойство, сказал  мужчина, но вас  ищут. Что то  кольнуло  в  груди, тень  гнева на  миг завладела  сознанием. Прозрачный  воздух  между  нами  подернулся  дымкой, стремительно чернеющей, пес  вскочил и издал  странный звук, похожий  на  отголосок удара  большого  колокола, по калитке  поползли  морозные  узоры, Спепаныч  отшатнулся.  Спокойно, только  спокойно!

2. Убежище

Я, все таки сумел справиться  с  самим  собой, да и холодный  ветерок в  голове сработал, хотя и с опозданием, но дел  натворить успел. Побелевший от пережитого Степаныч имел  вид, как  после  попадания  молнии, рукава  куртки до локтей  рассыпались  серым прахом, кисти и запястья выглядели как  обмороженные и одновременно  обожженные. Калитка, нас  разделявшая, была  обильно  покрыта  инеем и частично просто  исчезла. Черный, косматый   шар, посветлел и рассыпался серыми  искрами. Мужчина, опомнившись, прошептал, я  только  предупредить  хотел. Ага, хотели как  лучше, а  получилось  как  всегда. Впрочем немалая  доля  вины и моя, отреагировал  как  истеричная  баба, а последствия совершенно непредсказуемые. Легкое чувство  вины  спровоцировало процесс  лечения, кожа кистей у Степановича  посветлела  и разгладилась. Куртка так  и осталась безрукавкой. Прошу прощения, сказал мужчина, не  подумавши  сказал. Неловко  потоптавшись, мужчина пятясь отошел, развернулся и быстро  ушел. А я  вернулся в  дом. Пес посидел некоторое  время во  дворе и тоже  вернулся  на  свое  излюбленное  место  на  холодной  веранде. Мне  нужно  было  подумать о многом. Кто и зачем  меня  ищет, как  избежать повторных инцидентов, дело  в  следующий  раз может  закончиться хорошо  прожаренным и замороженным трупом или  трупами, как  сложится. Сидя  за  столом  в  доме я  раскладывал  по  полочкам недавние  события. Итак, существует  система защиты, реагирующая  на  эмоциональное  состояние. Обжигающий, замораживающий и разрушительный факторы. Управление недоступно как и степень воздействия. Надо  держать  себя  в  руках. Имеется  сдерживающий фактор, но  срабатывает спонтанно и с  запозданием.  Далее, мое  инкогнито и затворничество  скоро  лопнет  как  мыльный  пузырь. Нельзя  жить  в  обществе и быть  свободным  от  него. Тут два  выхода, либо  забраться в  еще  большую  глухомань или  как  то  встроиться  в  окружающий  социум. Мне  нужны  единомышленники, помощники и возможно  преданные  ученики. Надо  преодолеть  свое неприятие и тягу  к  изоляции. Или  как  вариант  нужен  толерантный  посредник. Я  по  прежнему  никого  не  хотел  видеть и ни с  кем  не  хотел  общаться, налицо  какая  то  деформация  сознания. Я не зал, что  предпринять и надо  ли  мне это  вообще. Что  же мне  делать?

Два старых приятеля, поразительно  похожих  друг на  друга, вели неспешный разговор в  кабинете  главы  поселения. Один , сгорая  от  любопытства, задавал  вопрос  за  вопросом.  Второй  отвечал как  то  заторможено и односложно. Потом неожиданно  заявил. Знаешь, Василий, я  никогда и ничего  так  не  пугался, показалось, что  меня вот-вот  разберут  на  запчасти. И ты  бы  видел  его и собаку  эту, это ужас, летящий на  крыльях ночи. Ладно  обошлось  как  то. Я сам  виноват, нельзя  было вот  так  в  лоб, не  в  психической  атаке  все  же. Вот  только  не  страх  у  него был, а  скорее гнев, видимо  его  хорошо  достали и наверное  кому то  мало  показалось. Не  исключено  баба  преследует после  развода, бандиты это  вряд ли, менты  давно  бы  нашли. Петр, я  тоже  считаю, нет  вины на  нем, скорее  какое то личное  несчастье. Как же, все  таки поговорить, может помощь  нужна или наше  посредничество в  делах или в  суде. В любом  случае  надо  нам  быть  рядом, только не  лезть  ему  на  глаза и не  надоедать  пустяками. В общем  думать  надо.