Хранитель ключей - [56]

Означало ли это, что Ахилл был все еще согласен с идеями Рея? Все дело в секретной комнате? Или он уболтал Мартина?

Мартин вытянул пачку фотографий прекрасного греческого острова.

— Что касается нашего предыдущего разговора, — он начал говорить, и вся его речь сводились к следующему: вот остров Санторин, красивый, не так ли? И это то, на чем настаивает Апостолас.

— Обыкновенные коробки, сложенные в кучу. Изрезанные, оштукатуренные, ярко-белые.

Рей чувствовал, как кровь пульсирует в его шее. Он гадал, заметил ли это кто-нибудь еще. Он пытался подавить непреодолимое желание вскочить на ноги, схватить Мартина за шею и душить его, пока его бледное лицо не потемнеет.

Глядя на Мартина, Апостолас кивал. Да найми он кого угодно, и тот сделает нормальный подвал для его целей. Апостоласу не нужен был Рей. Ему не нужна была эта фирма. У него были деньги.

Но Рей мог рассказать об этом. Рассказать людям. Башни и драконы во дворце Апостоласа…

Рей нажал кончиком механического карандаша на чистый лист бумаги, лежавший перед ним. Кончик сломался. Он вдруг осознал, что постукивал им, пока Мартин говорил. На бумаге осталось пятно из серых точек, словно рассыпанный сигаретный пепел.

На данный момент этот замечательный проект был единственной хорошей вещью в его жизни. Без Лей… Без веры в то, что он хороший человек.

А Мартин все говорил…

Чтобы выиграть время, Рей повторил:

— Санторин.

Может, ему стоит вспомнить еще какое-нибудь древнее место с душой на новом месте, которому оно не принадлежит, где оно будет выглядеть, как заусеница на живописном холме — торчащая, ярко-белая, отвратительная?

— Нам нужен новый проект, Рей, который будет отражать оригинальную идею Апостоласа. И он нам нужен скоро. Джои Заремски обещает помочь.

Ах да, еще один тычок от Мартина. Мартин придумал, как удержать заказ в руках фирмы: сначала показать клиенту, что проектом будет заниматься Рей, а потом вероломно заменить его одним из своих ловких прихлебателей, если с Реем возникнут проблемы. Рей нанял Джои, когда тот окончил Калифорнийский политех, еле получив диплом без всяких отличий. У него даже не было богатых родителей, на деньги которых он мог построить дом, а затем показывать его предполагаемым работодателям. Рей изучил его работы — они ему понравились. Он научил его всему, что знал сам. Он считал, что Джои не в курсе коварных планов Мартина. Он верил Джои.

— Джои отказывается работать без тебя, Рей, — продолжал Мартин, словно прочитав его мысли. — Он считает тебя своим главным наставником. Договоримся так: ты делаешь проект — только то, что хочет клиент. Работаешь вместе с этим молодым архитектором, которого, я знаю, ты уважаешь. Все, что не захочешь делать сам, поручишь Джои.

Сейчас у него была возможность поторговаться и повернуть все в свою сторону. Он мог заставить их увидеть. Он мог апеллировать к снобизму Апостоласа, дипломатично показать ему, что все его идеи в Лагуна-Бич ни к селу ни к городу. Он мог.

Но у него не осталось сил. А может, у него не было умения. Момент прошел.

Мартин встал. Апостолас тоже поднялся.

— Все будет хорошо, — сказал он Мартину, не смотря на Рея. — Мы с Реем понимаем друг друга. У нас все получится.

Кэт освободилась в пять часов и отправилась к сестре.

— Передай мне присыпку, — скомандовала Джеки, протянув руку и опершись о стол. На ребенке не было пеленок.

— Садись. Я сама.

— Третья полка сверху.

Кэт нашла синий пакет и передала его Джеки.

Малыш лежал на бумажных пеленках. Присыпав достаточно чистую попку ребенка, Джеки попыталась его запеленать. Он сопротивлялся и хныкал. Его личико скривилось, маленькие ладошки сжались в кулачки.

Джеки глубоко дышала. Наконец ей удалось запеленать сына.

— Готово! — Джеки ликовала. Покончив с пеленками, по крайней мере на ближайшее время, она подхватила новорожденного на руки. — У, ты мой маленький, — проворковала Джеки. Ее блестящие коричневые локоны стали грязными и жирными от пота. — Мальчик мой, — продолжала она, целуя сначала его пальчики на ногах, потом животик и, наконец, влажный подбородок.

Она позволила Кэт отнести его в детскую и положить в кроватку с бирюзовым бельем.

Постояв возле открытой двери какое-то время и послушав, как спит малыш, Джеки закрыла дверь. Они вздохнули с облегчением и рассмеялись. Их позабавил растрепанный вид друг друга. Кэт поправила рубашку, на плече которой красовалась капля детской отрыжки. Джеки пригладила волосы. На ней был халат и мохнатые шлепанцы. На ногу был наложен гипс, который не мешал ходить. Два часа назад она вернулась из больницы.

— Хочешь чаю или еще чего-нибудь? Может, пива? — спросила Джеки шепотом, следуя в кухню.

— Тяжелый выбор.

— Тогда пиво. — Она достала из холодильника бутылку, открыла ее и передала Кэт. — Жаль, сейчас матерей, которые пьют пиво во время кормления, обвиняют в злоупотреблении. Но одну можно.

— Лучшее пиво, какое я пила в своей жизни.

— Он проснется через два часа, и я его покормлю. Мне надо прикорнуть.

Кэт поставила бутылку на заляпанный жиром стол. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь видела на нем жир.

— Мне надо с тобой о многом поговорить.