Хранитель Черного ручья - [9]

Вот и знакомый дуб, у корней которого он еще совсем недавно собирал желуди, и сплетенная им косичка, все так же, как и прежде, висящая на дереве неподалеку. Снова вспомнилась Ирис, но мысли о ней вдруг прервались и вновь вернулись к косичке. Взбудораженное сознание его фиксировало для себя что-то очень важное.

«Да как же я раньше не догадался?! Ведь эта косичка не только не уступит, но и многократно превзойдет по прочности любой кожаный ремень!» — мысленно воскликнул Острый Рог и, оставив сбор хвороста, немедленно приступил к заготовке конопли. Прошлогодние стебли ее теперь были едва различимы на фоне молодой травы, и, опоздай он еще хотя бы на неделю, мечта о копье и топоре, возможно, так и осталась бы несбыточной мечтой человека. Сейчас все складывалось по-иному. Сероватые длинные стебли постепенно собирались в пучки, те, в свою очередь, становились охапками, и к вечеру высокие копны этих волокнистых и нужных растений уже возвышалась на краю знакомой ему поляны. Раскладывать коноплю на просушку уже не было сил, но Острый Рог, превозмогая усталость, все-таки заставил себя спуститься к Журавлиному озеру и вытащить из воды несколько приличных лещей. Пойманная рыба вскоре утолила его голод и на следующее утро, выспавшийся и отдохнувший, человек вновь принялся за работу.

Тонкий слой уложенных полосами растений постепенно покрыл не только свою, но и соседнюю с ней поляну, изменив до неузнаваемости, знакомый и понятный пейзаж. Весь день солнце своими жаркими лучами сушило эту, столь необходимую Острому Рогу траву, а сам он занимался сначала поиском, а затем и обработкой будущих, дубовых рукояток. На это ушел весь день, пролетевший так незаметно, будто бы он был вдвое короче прошедшего, и казалось, что именно из-за этого человеку так и не удалось закончить свою работу.

Справа от Журавлиного озера, если спуститься к нему со стороны липовой рощи, рос густой и еловый лес. На следующий день, еще до восхода солнца, Острый Рог уже бродил меж его мощных, покрытых бурой корой стволов и кремневым скребком соскабливал липкую смолу. Набрав довольно приличный комок, он по знакомому ручью вышел к Журавлиному озеру и, накопав там вязкой синей глины, вернулся на свою поляну. Солнце уже выглянуло из-за вершин деревьев, и нужно было торопиться. По технологии, разработанной еще его предками, необходимо было место соединения сначала залить горячей смолой, а затем крепко-накрепко прижать и прикрутить ремнем каменный наконечник к деревянной рукоятке. Веревку, как альтернативный вариант ремня, Острый Рог надеялся сплести уже к вечеру, когда солнце окончательно просушит расстеленную коноплю, а сейчас нужно было немедленно приступить к изготовлению горшка для разогрева имеющейся у него смолы. Это было совсем нетрудно, и в его стойбище такую работу умел делать каждый. Нужно было только вылепить из глины, смешанной с песком в определенной пропорции, необходимую по величине емкость и тщательно просушить ее на солнце. Когда изделие просохнет, следует положить его в огонь и греть до тех пор, пока оно не приобретет тот же цвет, что и угли горящего костра. Казалось, что простота изготовления и наличие всех необходимых компонентов позволят быстро закончить эту несложную работу, но не тут-то было. Синяя глина, как оказалось, существенно отличается от желтой, и Острый Рог долго возился, смешивая ее с песком, прежде чем получил долгожданный и обнадеживающий результат. Теперь горшок стоял на поляне и медленно просыхал, подставляя при посредничестве изготовителя то один, то другой бок горячему майскому солнцу. Конечно, для будущего хозяйства были бы необходимы и еще несколько таких горшков, но заниматься их изготовлением сейчас, просто не было времени. Поэтому, отложив последующие гончарные работы на будущее, он поспешил к соседней поляне, где еще со вчерашнего дня сушилась столь необходимая ему конопля.

Увиденное Острым Рогом зрелище и обескуражило, и рассмешило его. По поляне, по столь драгоценной для него конопле, бесстрашно бродил уже знакомый ему медвежонок и интенсивно разбрасывал аккуратно уложенные для просушки серые стебли растений.

«Тоже мне помощник нашелся! — возмущенно подумал Острый Рог, но тут же улыбнулся. — Лучше бы за медом слазил, а с коноплей то я уж как-нибудь сам разберусь, без твоей, медвежьей, помощи. Эту траву действительно пора ворошить, но как-то это у тебя получается очень и очень неуклюже!»

Громкое хлопанье в ладоши отвлекло медвежонка от столь увлекательного занятия, и он, недовольно взглянув на человека, нехотя побрел в лес, постоянно оглядываясь, словно надеясь, что Острый Рог уйдет, а он с прежним интересом продолжит свою игру. Однако Острый Рог не уходил, и косолапый, бросив последний, недовольный взгляд на человека, неторопливо скрылся за деревьями.

— Иди, иди! Там, где-то муравейник есть: давно ты в нем не копался! — вслух произнес Острый Рог, но от этих слов ему вдруг стало грустно. Видимо оттого, что медвежонок был тем единственным существом, с которым здесь можно было поговорить, хотя и в одностороннем порядке.

Поворошив, а точнее, поправив разбросанную медвежонком коноплю, он набрал немного окончательно просохших, готовых к обработке стеблей и, чтобы не терять время, тут же приступил к изготовлению волокна.