Хранитель (2) - [15]

Первым в  списке  персон,  рекомендуемых  к  посещению  Людвигом и  Эльзой,   был  старый  священник, многие  годы  отдавший  служению  Святой Матери Церкви.  Его  проповеди  были  весьма  популярны  среди  прихожан, к  нему  за  утешением и наставлениями  приезжали  даже  из  отдаленных  мест.  Его  речи были  исполнены  энтузиазма  и  искренней  веры  в  правдивость  собственных  слов.  Воскресные  мессы собирали  много  народа, к  нему  издалека  привозили  крестить  новорожденных, много  взрослых  людей  принимали  крещение  под  влиянием  его  слов  о  необходимости  веры  в  высшие  силы. В  быту  он  был  скромен, одинок и  слегка  аскетичен.  Активно  участвовал  в  благотворительности и  был накоротке  знаком  со  многими  влиятельными  людьми  светского  общества.  Алекс  никогда  не  имел  доверительных  бесед  с  представителями  духовенства и лишь  немного  знал о тайне  исповеди и  механизме отпущения  грехов.  Этот  достойный  пастырь  человеческих  душ, невзирая на  свою  эмоциональность, искренность и  даже некоторую  горячность, тем  не  менее,  не  был ни  потенциальным  носителем, ни  бывшим  адептом.  Священник  был  заранее  уведомлен  о  предстоящем  визите, в  письме  его  просили  просто  поговорить  с  интересным  человеком,  при  необходимости  наставить  его  на  путь  истинный  или  укрепить  в  вере. Алекса  представили  как  скромного  путешественника, образованного и воспитанного, но  без  выдающихся  способностей.  Священнослужитель  оказался  сухоньким  старичком,  впрочем,   достаточно энергичным,  подвижным и говорливым. Сразу же  предложил  исповедоваться  и покаяться, он  был  убежден, что  без  греха  только  Господь, остальные  грешники в  той  или  иной  степени.  Впрочем , себя  самого  он  вовсе не  считал  образцом  для  подражания. Заняв  место  в  исповедальне, Алекс  приготовился  ответить  на  стандартные  вопросы, но  исповедник  почему  то  долго  молчал и внезапно  предложил  провести  беседу  в  светской  манере. Предложив  Алексу  место на  церковной  скамье, он  сел напротив и долго  молчал  не  поднимая  глаз на  собеседника. Затем, вздохнув, заговорил. Много  лет  назад, мой  учитель и  настоятель монастыря  предсказал  появление человека,  к  которому  неприменимо  понятие  греховность.  Он  придет  как  обычный  прихожанин и  не  будет  против  исповеди, но у  меня  будет чувство, что  это  я  должен  покаяться  и  попросить  отпущения  грехов. Согласно  предсмертной  просьбе  учителя, я  должен  показать  вам  его  последнее  пристанище и  завещание, которое он  оставил  пришедшему. Небольшая  келья, последнее  пристанище  давно  умершего  человека, стараниями его  учеников, была  сохранена в  том  же  виде как  и  много  лет  назад. Обстановка  более  чем  скромная, небольшое  бюро со  старинным  подсвечником и набором  очиненных  перьев с  чернильницей, толстенный  фолиант, раскрытый  на  последней  странице, скромное  ложе  с  распятием  в  изголовье. Грубые  каменные  стены, сводчатый  потолок  со  следами  копоти, узкое, зарешеченное  окошко, больше  похожее  на  крепостную  бойницу и  больше  ничего. Старый  священник, до  сих  пор  молча  стоявший у  входа, прошел  к  бюро и достал  из  ящичка большой  конверт из  грубой  навощенной  бумаги и  подал  мне. Затем  извлек  оттуда  же  небольшой  деревянный  ящичек, бережно  стер с  крышки  пыль и,  помедлив, сказал  мне. Учитель  предупреждал, что  содержимое  может  быть  опасно, но  это  не  яд, вернее  не  совсем  яд. Непосвященному  человеку с  алчными  намерениями он  нанесет  непоправимый  вред, может  даже  убьет, но  вам, как  не  нуждающемуся  в  отпущении и в  исповеди, он  безопасен. Так  сказал  учитель, вручая  его  мне. Теперь  позвольте  вас  оставить,  согласно  последней  воле  учителя, пришедший  должен  прочесть  завещание в  одиночестве, а  открыть  ларец или  нет, целиком  ваша  воля  и  желание. Когда  старик  вышел, я  присел  на  грубо  обтесанный  деревянный  чурбак, служивший  бывшему  хозяину  сидением и, держа  в  руках  конверт, задумался.  Вряд ли  мне  хотели  чем  то  повредить,  а  информация  могла  быть  очень  ценной, ведь,  скорее  всего,  это  послание  потомку  составил  Хранитель,  и  адресовано  оно  тоже  Хранителю.

Приветствую  тебя  Пришедший! Если  ты сейчас читаешь  мое  послание, значит  уровень  твоего  мастерства  достаточно  высок, а  главное,  Артефакт  принял  тебя  и  развивается  вместе  с  тобой. Льщу  себя  надеждой, что  твои  помыслы  безгрешны, иначе  бы  исповедь  и  покаяние, тебе  предложенное, лишило  бы  тебя  связи  с  Артефактом. Последствия  известны и  ты,  конечно  же,  знаешь  их  исход. Выслушай  же  мои  покаяния  перед  потомками  и  высшими  силами, ибо  я  тоже  впал  в  гордыню  и  был  наказан. Я  решил, что  имею  право  судить, выносить  приговор и  приводить  его  в  исполнение  как  высшая  инстанция, имеющая  безграничное  право  карать  и  миловать  по  своей  воле. Нас  было  трое, все  в  ранге Хранителя, мы  были  членами  жюри имеющие  полномочия отбора  из  числа  желающих, кандидатов  в  Хранители, прошедших  определенные  испытания  и  чистых  душой  и  помыслами. Однажды  мы  совершили  роковую  ошибку, уверовав  в  свое  всевластие  над   душами  людей,  и Артефакт  отверг  нас,  всех  троих. Один  из нас, впав  в  отчаяние и  легкое  безумие, уверовал, что  может  вернуть  утерянное,  собрав  большинство  Адептов и лишив  их  дара  совершенствования. Я,  сполна  поняв  суть  наших  заблуждений, принял  постриг и  провел  остаток  дней  в  молитвах  и  покаянии в  надежде  вновь  обрести  утерянное, но Артефакт остался  глух к моим  просьбам и деяниям. Последний  из нас  покинул  Академию и  удалился  в  мир, его  следы  потерялись.  Прими  же плоды  моих  размышлений и  мой  опыт Хранителя, чтобы  избежать  наших  ошибок  и  нашей  участи. Первое: Избегай  насилия, если  оно  не  есть  ответ  на  насилие  над  тобой или  твоими  близкими. Второе:  Не  стремись  облагодетельствовать  недостойных  или  переделать  их  по  своему  разумению. Третье: Помни, любое  деяние  двоелико  и  несет  в  себе злое  добро и доброе  зло, понимающему  достаточно. Третье:  Не  пренебрегай второй  половиной  творения  Господня, люби  ее  сердцем и душой, ибо  она  часть  тебя.  Четвертое: Не  забывай, что Зло как  и Добро  тоже  часть  сущего, хоть  и  его  малая  часть. На  этом  послание  обрывалось, но  главное  я  уяснил. Крах  Института  Хранителей  состоялся  из  за  того, что  один  из  Столпов  был  слишком  добр, второй  слишком  альтруистичен, а  третий  был  эгоистом  и  тайным  женоненавистником. Так, по  крайней  мере, интерпретировало  мое  современное  сознание, то, что  до  меня  стремился  донести  бывший  Хранитель. До  сих  пор, я  не  нарушил ни  одного  пункта  послания, хотя  не  уверен, что  существует еще  несколько  специфических  условий.  Кстати, в  завещании  никак  не  затрагивался  немаловажный  факт  наличия  спутников  Хранителя  из  числа  братьев  наших  меньших. Может  быть  они глаза  и  уши  Артефакта, кто  его  знает. Однажды  проявив  милосердие к  страдающему  существу, я сдал, может,  самый  главный  экзамен на  статус Хранителя. Вспомнился  кризис  моего  душевного  состояния  в  поселке  из  за  добровольной  ноши  одиночества и  самоизоляции  и  кто меня  спас  тогда  от  самого  себя. Теплое  дуновение  в  голове  утвердило  меня в  собственной  правоте. Аккуратно  сложив  лист  с  откровениями  ушедшего Хранителя, я  взял  в  руки  ларчик  и мною  овладели  сомнения, стоит  ли  его  открывать. Я  догадывался  о  его  содержимом, но  не  считал  себя  прямым  наследником. Мое  внимание  отвлекло  появление служителя  культа, бесшумно вошедшего  в  келью. Он  облегченно  вздохнул, завидя  меня во  здравии  и  спокойствии,  и огласил  заключительную  часть  завещания  Учителя. Содержимое  ларца  следует  передать  Пришедшему, тот  знает, что следует  сделать  и  не  понесет  ущерба.  Решившись, я открыл  ларчик, он  был  пуст. Только на  самом  дне  скопилось  немного  серой  пыли. Через короткий  промежуток  времени, пыль  собралась  в  маленький  шарик, шарик  вытянулся  в  небольшой  вихрик с  мерцающими  цветными  искорками, который  повис  передо  мной  как  бы  в  нерешительности. Мне  он  казался  маленьким, потерявшимся  котенком,  испуганным  и  ищущим  своего Друга и Хозяина.  Захотелось  погладить и  утешить  его. Теплое  чувство  сострадания  возникло во  мне и вихрик, ускорив  движение, растекся  серой  дымкой  у  меня на  груди.