Хранить вечно. Дело № 2 - [17]
Прояснить этот вопрос нам не дали. Не успела Татьяна поздороваться (мы с Марком знали, что она немного владеет влашским диалектом цыганского языка, распространённого на Украине), как из-за спины матроны выскочила ещё одна женщина — гораздо моложе, лет не больше двадцати пяти, не в пример субтильнее, и не столь обильно увешанная побрякушками — и протарахтела, обращаясь ко мне, вечное цыганское «А позолоти-ка ручку, красивый, всю правду расскажу!»
…кто бы сомневался, брезгливо подумал я, и совсем было открыл рот, чтобы ответить резкостью, но тут таборская матрона решительно отодвинула выскочку толстенной, словно окорок, ручищей и выдвинулась вперёд. Теперь она смотрела прямо на меня, глаза в глаза, кажется, даже не мигая.
— Не нужны ему твои предсказания, Гита. — прогудела она низким в хрипотцу голосом. — Он и сам про себя всё знает, а тебе такое и не снилось. И, если не будешь совать нос, куда не надобно — то, даст бог, и не приснится, проживёшь спокойную жизнь…
Говорила она по-русски очень чисто, практически без акцента. Тёзка героини индийского фильма немедленно стушевалась, растворилась в набежавшей толпе цыганят. Эти тоже перестали галдеть, подались назад и взирали на говорящую с почтением -похоже, подумал я, готовится что-то из ряда вон выходящее. По меркам табора, разумеется. Вон, и мужчины подтягиваются — останавливаются шагах в десяти, складывают руки на груди и молча наблюдают за происходящим.
На миг мне стало не по себе — особенно, когда я увидел длинный нож в расшитых цветными ремешками ножнах, заткнутый за кушак одного из подошедших. Рука невольно ощупала рукоятку браунинга под юнгштурмовкой.
— Револьвер-то не трожь, никто здесь вас не обидит. –отреагировала на мой жест цыганская матрона. — Нету среди ромов безумцев, которые на такого, как ты, нож подняли бы. Но гадать я тебе не буду, ни за медь, ни за серебро, ни за золото, даже не проси!
— Да я, вроде, и не собирался. — сумел выдавить я. — А что вы имеете в виду, когда…
— А вот подруге твоей, так и быть, погадаю, и такое скажу, чего ей никто не скажет больше. — продолжала цыганка, не обращая внимания на мои слова. — Да ты её саму спроси, она знает, жила с нами. Верно говорю, красавица?
Я покосился на Татьяну — та кивнула. Вид у неё был встревоженный, напряжённый.
Я хотел извлечь из кармана шаровар пару пятиалтынных, но в последний момент неожиданно для себя передумал и полез двумя пальцами в нагрудный карман юнгштурмовки. Там со времён последней нашей поездки в Харьков остался масляно-жёлтый кружок николаевского пятирублёвика. Цыганка, увидав золотую монету, не высказала ни радости, ни даже удивления. Проворно сгребла её с моей руки, после чего взяла протянутую Татьянину ладошку и несколько минут вглядывалась в её линии. Табор, казалось замер, ожидая результатов священнодействия. Даже собаки перестали брехать, лишь фыркали и хрустели овсом в торбах лошади.
— Долгая дорога тебе предстоит, красивая. — вынесла, наконец, вердикт гадалка. — По морю будешь плыть, по пустыне идти, по облакам лететь. А в конце окажешься во дворце чужом, каменном, и живут в том дворце люди без души, в белых плащах с изломанными крестами. Ты тех людей берегись, потому как они уже и не люди вовсе — а пуще всего берегись чёрной стены!
Она замолчала. По рядам цыган прокатился выдох — похоже, всё это время они, как и мы с Марком, стояли, затаив дыхание. Татьяна была белее бумаги, губы у ней дрожали. Как только цыганская матрона отпустила её ладошку, девушка торопливо спрятала её за спину и судорожно сжала в кулачок.
— Теперь ступайте прочь. — сказала гадалка. — А я буду молиться, чтобы дороги наши больше не пересекались. Непростые вы люди, и дела вокруг вас творятся непростые — а мы, ромалы, народ мирный, ни к чему нам всё это. Оно и вам ни к чему, да только разве ж вы меня послушаете?..
Обратно в коммуну мы шли молча. Татьяна, стащив с шеи платок, нервно тискала его в пальцах, а я пытался размышлять над словами цыганки — но добился только того, что голова разболелась тупой, ноющей, отдающейся в висках болью. Марк косился на нас с Татьяной, словно мы ни с того ни с сего перекинулись, оборотившись какими-то диковинными лесными чудо-юдами, и только возле самой ограды «особого корпуса» решился, наконец, заговорить:
— Слушай, Лёха, а что это ты про себя такое знаешь, что её так напугало? Да так, что по её словам ни один цыган нож на тебя не поднимет! С чего бы это, а?
Я пожал плечами.
— А мне почём знать? Ну наплела и наплела, слушать ещё всякий вздор… Если интересно — вернись, спроси, они, наверное, ещё там.
От этого предложения Марка явственно передёрнуло.
— Нет уж, спасибо, как-нибудь обойдусь. Но, она, думается мне, всё же права: непростые люди вы с Татьяной!
— А то ты простой!- буркнул я, приподнял угол сетки, скрывающий прореху в ограде, и посторонился, пропуская вперёд Татьяну. — Все мы тут… непростые. И вообще, полезайте уже. Не пойду я в эту библиотеку, сразу на ужин. Не знаю как у вас, а мне после всего этого жрать охота прямо-таки феерически…
VII
В Москву въехали в Москву по Ленинградскому шоссе — этим маршрутом Яша в тот, последний раз, возвратился в столицу в двадцать девятом. Надо сказать, потрясений ему хватило задолго до того, как под шинами авто зашуршал городской асфальт. Одни только пейзажи подмосковных деревень и городков чего стоили, а проехав поворот на Внуково, Яша и вовсе потерялся от буйного великолепия торговых центров, застеклённых снизу доверху многоэтажек, сплошных потоков экипажей самого удивительного облика, от оглушительно рычащих мотоциклов и юрких «паркетников» (так обозвал эти авто Иван; Яша не понял, при чём тут паркет, но переспрашивать не стал) до громадных, на восьми парах громадных колёс «фур», в каждой из которых легко поместился бы прогулочный пароходик.
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Попала в другой мир и случайно стала ведьмой для нечисти? Все тебя забыли и возвращаться некуда? Не беда! Наши и не с таким справлялись. Теперь Даше, а точнее, уже Лиссе Лисеевне, предстоит обучиться в Университете Заговоров и других Пакостей и стать чуть ли не самой настоящей Бабкой-Ёжкой! А также попутешествовать между магическими параллелями, помочь черным магам в их секретном расследовании, от которого зависит жизнь всех обитателей мира, и, конечно же, найти настоящую любовь…
Попаданец без ноутбука, без послезнания. И вообще — без понимания, куда же он попал. Первая часть.
Я псих. Вытолкнул бывшую девушку шваброй в окно. Мир стал игровым, технологии не работают, по улицам рыскают опасные твари. Перед глазами синие цифры, а под окном хладный труп. Так и живем.
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.