Хранить вечно. Дело № 1 - [69]

На улице ударили один за другим несколько выстрелов. Судя по звуку – винтовки. Яша прижался к стене возле узкого окошка и осторожно отвёл стволом занавеску. По переулку двумя колоннами, прижимаясь к стенам, пробирались английские солдаты в плоских, похожих на тазики касках, и палестинское солнце отскакивало весёлыми бликами от штыков их «ли-энфилдов».

…опомнились, наконец. Теперь бы ещё успеть обыскать дом и убраться, не попавшись при этом патрулям, которые в ближайшие часы наводнят город…. Впрочем, Яша давно уже подготовился к подобному развитию событий и имел не меньше трёх путей отхода – и один из них начинался прямо здесь, в подвале примыкающей к дому синагоги.

Яша щёлкнул предохранителем и засунул «маузер» за пояс. Похоже, арабов можно пока не опасаться, но и времени терять не стоит: ребе Бен-Цион не говорил, куда спрятал доверенный ему предмет, а значит, обшарить предстоит весь дом – и сделать это весьма тщательно. По меньшей мере половина зданий Еврейского квартала Иерусалима были возведены ещё во времена крестовых походов - и уж что-что, а устраивать тайники в те времена умели превосходно…

…с тех пор, как на территории Палестины вступил в силу британский мандат – а произошло это в двадцать третьем году, после решения Лиги Наций – резко пошла вверх численность еврейского населения этой страны. Одновременно – что было вполне предсказуемо – выросло и количество молящихся у Стены Плача, части древней каменной кладки вокруг западного склона Храмовой горы в Иерусалиме, всё, что осталось от Второго Храма после свирепой ярости Рима. Число тех, кто приходил к этой величайшей иудейской святыне, росло из года в год, пока кому-то из еврейской общины города не пришло в голову создать для молящихся кое-какие удобства: поставить стулья и разделить места, отведённые для мужчин и женщин загородкой. Вроде бы пустяк, не стоит выеденного яйца – но если вы, и вправду, так думаете, то плохо знаете арабов. Их старейшины немедленно возмутились – по их словам эти жалкие полсотни стульев и фанерные ширмы нарушали статус-кво, сохранявшееся ещё со времён турецкого господства, когда евреям было запрещено любое строительство в этом районе.

Британские мандатные власти арабов поддержали – по векселям, выданным во время Мировой Войны, следовало платить, и считаться с малочисленной еврейской общиной никто из англичан и в мыслях не имел. Военная полиция снесла перегородки, переломала стулья, и это вызвало у арабов необычайный прилив воодушевления. По призыву муфтия Иерусалима Амина-аль-Хусейни они вышли на защиту мечети Аль-Акса, которую якобы задумали захватить евреи, и в молящихся у Стены Плача полетели камни.

Англичане с самого начала беспорядков действовали исходя из того, что еврейская община Иерусалима не способна ни на что серьёзное. Как выяснилось, они ошибались. Накануне еврейского поста Тиш бе-Ав, установленного в память разрушения Первого и Второго Храмов, на улицы вышли сотни членов молодых сионистов из «Бейтара». Скандируя «Страна наша!», они развернули флаг со звездой Давида и под пение гимна «Ха Тиква», сочинённого галицийским хасидом Нафтали-Герц Имбером, направились прямиком к Стене Плача.

Поначалу полиция, заранее принявшая меры, обеспечила сопровождение и безопасность этого, с виду, вполне мирного шествия. Но хватило их ненадолго – стычки возобновились, в ход снова пошли камни, пролилась первая кровь.

В последующие несколько дней беспорядки вспыхнули и в других палестинских городах. Мало того – аккурат к пятничной молитве среди арабов разнёсся слух, что в Еврейском квартале зарезали двух их соплеменников. Неистовый муфтий Амин аль-Хусейни не преминул выступить с новой проповедью, призвав правоверных на защиту святыни, и толпа, вооружённая камнями, палками и ножами, выхлестнулась из Шхемских ворот Старого Города и устремилась в населенные евреями кварталы.

И началось…

В течение двух дней по всей Палестине погибло около полутора сотен евреев и ещё больше арабов. На улицах раздавались выстрелы, отчаянныхпризывов мэра Иерусалима «избегать кровопролития» и вооружиться «милосердием, мудростью и терпением» уже никто не слушал. Уцелевшие евреи скрывались в отделениях британской полиции, запирались группами в домах и пытались, как могли отбиваться - но что они могли сделать, если улицы заполнены беснующимися, доведёнными до последнего градуса священной ярости, арабами? Жителю Цфата Давиду Хакоэну повезло, во время погрома отсутствовал в городе; вернувшись через два дня, когда англичане объявили о восстановлении порядка, он своими глазами увидел и подробно описал чудовищные подробности резни.

«Внутри домов я увидел изувеченные и сожженные тела жертв расправы, обгорелое тело женщины, привязанное к решетке окна… - свидетельствует Хакоэн. - Арабы зверски расправились со школьным учителем, егоженой и матерью. Ворвавшись в приют для сирот, они разбивали детям головы и обрубали им руки. Одной пожилой женщине вспороли живот и засунули туда кошку. Ребенка и молодую женщину, которая должна была на следующий день выйти замуж, хладнокровно пристрелил констебль-араб, когда она с криком стучалась в двери полицейского участка - по иронии судьбы, этот констебль вместе с прочими своими земляками, служившими в британской полиции, обязан был обеспечивать безопасность местных евреев…»