Хранить вечно. Дело № 1 - [64]
Дальше события развивались довольно обыкновенно… и печально. Четыре года Таня росла и горя не знала – ходила в школу, играла с подружками во дворе (они поселились в Саратове, где приёмный отец получил должность в местном управлении ГПУ), и не забывала изредка, втайне от всех, упражняться с «искалкой». Но в двадцать седьмом умерла от тифа приёмная мать; отец стал сильно пить, манкировал службой, пока не доигрался до трибунала, в результате которого ему отчётливо светили лет пять лагерей – правда, не по принятой недавно тяжкой пятьдесят восьмой статье, а по обвинению в халатности. Бывший лихой краском не стал дожидаться позора – снял со стены наградной, с именной серебряной табличкой командующего Второй Конной Городовикова «маузер», и….
Тринадцатилетнюю Таню за неимением близких (как, впрочем, и дальних) родственников, способных позаботиться о девочке, определили в детдом, где она и промыкалась полтора года, пока не угодила под циркуляр, разосланный доктором Гоппиусом по всем детприёмникам, сиротским приютам и детским домам Советского Союза.
- А дальше меня отвезли в Москву, в лабораторию, а потом и сюда. - закончила она рассказ. – Этот Гоппиус говорил же – так с каждым из нас было, значит, и сами всё знаете.
Она шмыгнула совершенно по-детски носом и вытерла набежавшую слезинку.
- И вообще, чего это всё я да я говорю? Давай ты теперь рассказывай!
Её палец обвиняюще уставился мне в грудь. Я совсем было собрался придумать что-нибудь, когда…
- Извините, что прерываю вашу беседу, но нам нужно познакомиться.
Я обернулся так стремительно, что едва не свалился со стула. В дверях стоял китаец – самый настоящий, в синей со шнурами, рубахе и штанах, маленькой, чёрного шёлка, расшитой шапочки и косицей на затылке.
- Ещё раз прошу извинить меня за невежливость. – гость поклонился, согнувшись в поясе и сложив ладони перед собой лодочкой. – Меня зовут Ван И, и я ваш новый учитель.
По-русски он говорил безупречно, хотя и с характерным акцентом.
- Не будете ли вы так любезны сесть в круг и приготовится внимательно слушать? Прежде, чем приступить к учёбе, мы с вами должны обсудить множество очень-очень важных вещей.
В классе повисла мёртвая тишина. Скосив взгляд, я увидел, как вытянулись физиономии у Марка и Татьяны.
…а что вы хотите? Я и сам офигел…»
IV
Я нисколько не сомневался, что нас сейчас попросят повторить собственные истории – вроде той, что только что изложила нам Татьяна. Ну, всё, по порядку: жил, родился, какие способности проявились, как попал в поле зрения программы Гоппиуса, когда оказался в коммуне… Ничего подобного учителя Лао - шифу Ляо, так он попросил себя называть впредь - не интересовало вовсе. Он расспрашивал нас насчёт имён – детского или молочного, как нас звали в сопливой юности; школьного – прозвища, данные в школе; домашнего – как к нам обращались в кругу семьи. Интересовало его, какой цвет, какое растение предпочитает будущий ученик, в какое время суток чувствует себя лучше или хуже, а в какие испытывает разные эмоции – беспричинную тоску, веселье, меланхолию. И больше всего его интересовали сны – об этом предмете она расспрашивал долго и подробно, причём остальные должны были сидеть и молча внимать. Сидеть, кстати, предписывалось на полу, на особых циновках, которые мы сами сплели под его руководством из камыша – за ним пришлось идти всей гурьбой на озеро. Учитель Лао показал нам несколько поз, которые следовало принимать, сидя на циновках – отдельно когда слушаешь учителя, отдельно – когда отвечаешь на его вопросы и отдельно – для отдыха в перерывах между занятиями.
Сам учитель Ван Лао целиком соответствовал моим представлениям: невысокий, сухонький, с редкой седой бородёнкой, возраст он имел неопределённый – с одинаковым успехом ему могло быть и сорок пять, и семьдесят. Носил учитель Ван Лао обыкновенную для китайцев то ли пижаму, то ши рубаху с широкими штанами и тростниковые тапочки; голову покрывал шапочкой из чёрного шёлка, обильно расшитой иероглифами.
Кстати, по поводу обращения. Я достаточно освоил в той, прошлой жизни китайский; возможно, сказался как-то и «багаж» моего реципиента, чьё детство прошло на КВЖД, где он так же освоил этот непростой язык – правда, в-основном, маньчжурский его диалект. И мог уловить, в том числе, и отдельные нюансы, непонятные моим «одноклассникам», Например, почтительное обращение «шифу» означает не просто «учитель» - составляющие его иероглифы обозначали «наставник» и «отец». Многозначительная деталь, особенно, если знать, что обычного школьного учителя, педагога,в Китае именуют «лоаоши», не делая различий для учебных заведений или предметов преподавания…
Узнав, что я владею китайским (выходит, папки с моим личным делом, где имеется соответствующая пометка, он не видел?) учитель Лао обрадовался и с тех пор обращался ко мне только на этом языке, требуя от меня того же самого. Причём товарищам моим предлагалось сидеть и внимать, а то, что из сказанного они не понимали ни бельмеса, роли не играло совершенно.
А ещё – я рассказал учителю Лао о наших с Марком и девушками занятиях ушу. Услыхав об этом, он возбудился чрезвычайно, повёл нас на двор, где оборудована была спортивная площадка и попросил продемонстрировать наши успехи. После чего – категорически запретил занятия, пообещав продолжить их, но уже под его руководством – «не раньше, чем вы когда вы освоите первоначальные техники».
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Продолжение истории нашего современника, очнувшегося после рискованного эксперимента в теле подростка из 1929-го года — и там, в прошлом, оказавшегося в компании двух своих друзей втянутым в оккультные игры ОГПУ, иностранных разведок и тайных обществ, пытающихся обойти друг друга в гонке за наследием допотопных (возможно даже дочеловеческих) цивилизаций. Им придётся отправиться сначала в Палестину, где много лет не утихает вражда арабского и еврейского населения, потом, в Ливию — и дальше, через Средиземное море, в Европу, куда ведёт след незнакомца, похитившего загадочный, полный смертельных тайн, древний фолиант.
«Высокий замок» позади, а Валера Тямичев всё еще в другом мире. И как отсюда выбраться, он не знает. К тому же его спутник, Алонзо Чизман, явно что-то скрывает. И делиться ничем не собирается. А впереди таинственный лес, полный неприветливых эльфов. Остается только догадываться, что ещё ждёт этого обычного парня из Красноярска. Но самое главное для него: сможет ли он сохранить свою человечность или же станет кем-то другим. Или чем-то другим…
Фанфик на вселенную аниме «Overlord». Главный герой – попаданец в тело Момонги. Основная идея заключается в том, чтобы раскрыть ряд моментов, что были упущены в изначальной истории, а заодно показать что-то вроде «Оверлорда здорового человека», ибо японцы – народ всё-таки очень своеобразный, мы бы даже сказали «с дебильцой». Оттого и герои у них соответствующие. Тем не менее в центре сюжета нет задачи кого-то нагнуть или победить, с этим и в каноне справлялись. Тут у героя проблемы будут намного сложнее, такие, где думать надо.
Призвав своё воображение и использовав в качестве звукового сопровождения музыку «Химических братьев», вы, дорогой читатель, окажетесь под палящим солнцем в древнем городе Чичен-Ица, ощутите холод от соприкосновения с реалиями концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, услышите игру на кифаре и голос Нерона над полыхающим Римом, а Эрмитаж проведёт такую экскурсию, которой ещё ни у кого не было.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Что скрывается за непроглядной мглой? Быть может, смерть или другая жизнь. Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Евгения Кунгура, созданная для данной книги.
Раз в триста лет на Земле рождается девушка, которую в Дракардии называют Ирана. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А если Ирану в жены возьмет дракон, то на свет появится легендарный Орникс, наделенный могущественной силой, который проживет больше трех веков. Оборотни и колдуны могут разделить жертву между всеми членами своих кланов, но вот дракону она может достаться только одному. Ведь цена рождения Орникса – жизнь девушки. Раз в три столетия в Дракардии разгорается настоящая война за право убить Ирану.