Хранить вечно. Дело № 1 - [29]
- И он стал картинно закатывать рукава. Руки, и правда, оказались все покрыты рыжим волосом.
…Кто это, интересно, меня предупреждал? Копытин? Или предполагается, что это здесь известно всем и каждому - так сказать, по умолчанию?..
Маленький шажок в сторону швабры. Если сейчас бросится, я, пожалуй, успею отскочить. А там – будь, что будет. Любопытно только – он случайно застал меня одного в умывальне, или нарочно так устроил? Пожалуй, всё, таки второе.
- Гоменюк! А ну, оставь его в покое!
Мой визави подскочил как ужаленный и обернулся. В дверях умывальни стоял Марк Гринберг. Я открыл рот, хотел крикнуть «Уйди, я сам разберусь!» - и тут из распахнутого окна долетел серебряный звук горна. Это остановило Гоменюка – правда, всего на несколько секунд.
- А если не оставлю? – Выражение мрачной злобы сменила ухмылка. – Что будешь делать?
Лучше момента, пока он отвлёкся на Марка, уже не будет, понял я, и прыгнул. Удачно – сцапал ручку швабры, пинком сбил прочь поперечину – она заскакала по кафельным плиткам пола – и крутанулся на месте, перехватывая импровизированный шест для классического «длинным коли». Сейчас не время для изысков – меткий тычок в гортань, и моему противнику долго будет не до выяснения отношений.
Но этого не потребовалось. Гоменюк замер, как-то нелепо скособочась, и глядел Марку прямо в глаза. Тот не шевелился - только что-то беззвучно шептал своими мясистыми, вывернутыми еврейскими губами.
Я не могу сказать, сколько продолжалась эта немая сцена – несколько секунд, минуты, четверть часа? В какой-то момент Гоменюк дернулся всем телом, покачнулся, едва не упав с ног – и сильно наклонившись вперёд, так, что безвольно разжавшиеся кулаки покачивались чуть ли не на уровне коленей, пошёл к выходу. Что-то неправильное, нечеловеческое было в этой походке – наверное, так ходят лунатики или загипнотизированные.
…никогда, ни в той жизни, ни в этой, не видел лунатиков – подумал я, когда Марк шагнул в сторону, пропуская Гоменюка в дверь. Тот не остановился – казалось, он вовсе не видит Гринберга - и вышел из умывальни прочь. До моего слуха ещё несколько секунд доносились шаркающие, словно старческие шаги, удаляющиеся по коридору.
Я пришёл в себя от деревянного стука – пальцы сами собой разжались, и ручка швабры покатилась по полу. Я перевёл дух (оказывается, всё это время я не дышал) и посмотрел на своего спасителя. Марк стоял у двери, провалившись к стене – глаза его были закрыты, и крупные капли пота стекали с бледного, как бумага, лба.
Я подошёл к нему. Ноги, внезапно сделавшиеся ватными, отказывались держать – не хватало ещё растянуться прямо тут, на мокром кафеле!
- Это ведь ты, да? Ну, с Гоменюком – твоя работа? Как ты это сделал?
Гортань чувствовала себя ничуть не лучше ног. Слова протискивались наружу с хрипом, сипеньем и какими-то взвизгами.
Гринберг отлепился от стены. Его пошатывало.
- Погоди, Лёх. Я, кажется…
И стал медленно оседать на пол - мягко, как тряпичная кукла, которой обрезали ниточки. Я едва успел его подхватить, подвёл к раковине и плеснул в лицо холодной водой из-под крана. Марк захрипел, закашлялся, потом припал к крану и долго, жадно пил.
- Честное слово всё расскажу, только помоги мне дойти до спальни, ладно? А то я сейчас, кажется, упаду.
Я подставил плечо – он обнял меня за шею и повис кулём с тряпьём, - и потащился к выходу, молясь об одном: чтобы никто не выглянул из ближайшей двери в коридор и не увидел это жалкое шествие двух калек. Не отстанут ведь, вызовут дежурного, тот немедленно поднимет кипиш, и пожалте в медпункт! А оно нам надо?
Я не заснул, конечно – вместо этого долго лежал в постели, дожидаясь, когда отпустит нервная трясучка. Соседи по спальне давно сопели в две дырочки, Олейник храпел, выводя сочные рулады – и только из дальнего угла доносилось осторожное мышиное копошение. Похоже, Марк оклемался, и, подобно мне, возжелал осмысления произошедшего.
Койка моя стояла под окном, приоткрытым по случаю тёплой майской - да уже почти летней, на календаре-то двадцать шестое число! – ночи. Я выбрался из-под одеяла, вскарабкался на широченный каменный подоконник и сделал знак Гринбергу. Он осторожно, на цыпочках, чтобы не потревожить спящих, пересёк комнату и устроился рядом со мной.
Сидеть здесь было очень удобно, и я после недолгих колебаний распахнул окно настежь и свесил ноги наружу, на улицу. Рама немного мешалась, но зато теперь можно было заглядывать вниз и болтать босыми пятками над газоном на шестиметровой (в главном корпусе были высоченные потолки) высоте.
…Да, хотя и память Алёши Давыдова сгинуло неизвестно где – похоже, подростковое тело всё же берёт своё, исподволь, кусочек за кусочком, подчиняя себе сознание…
Впрочем, сейчас не до рефлексии.
- И давно это у тебя? - я мотнул головой в сторону двери в коридор, имея в виду давешнее происшествие в умывальне. - Часто используешь, или как?
- Нет, совсем редко. – вздохнул Марк. – Всего-то раза три или четыре, и по большей части, в детском доме, до того, как меня отправили в Москву. Был там один тип, всё надо мной издевался. Сначала я терпел – а что сделаешь, если ему лет семнадцать и нож в кармане? Да там вообще та ещё публика была, не то, что здесь. У него целая шайка подпевал имелась, и все их боялись. А потом он захотел меня… это самое… ну, как женщину…
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Продолжение истории нашего современника, очнувшегося после рискованного эксперимента в теле подростка из 1929-го года — и там, в прошлом, оказавшегося в компании двух своих друзей втянутым в оккультные игры ОГПУ, иностранных разведок и тайных обществ, пытающихся обойти друг друга в гонке за наследием допотопных (возможно даже дочеловеческих) цивилизаций. Им придётся отправиться сначала в Палестину, где много лет не утихает вражда арабского и еврейского населения, потом, в Ливию — и дальше, через Средиземное море, в Европу, куда ведёт след незнакомца, похитившего загадочный, полный смертельных тайн, древний фолиант.
«Высокий замок» позади, а Валера Тямичев всё еще в другом мире. И как отсюда выбраться, он не знает. К тому же его спутник, Алонзо Чизман, явно что-то скрывает. И делиться ничем не собирается. А впереди таинственный лес, полный неприветливых эльфов. Остается только догадываться, что ещё ждёт этого обычного парня из Красноярска. Но самое главное для него: сможет ли он сохранить свою человечность или же станет кем-то другим. Или чем-то другим…
Фанфик на вселенную аниме «Overlord». Главный герой – попаданец в тело Момонги. Основная идея заключается в том, чтобы раскрыть ряд моментов, что были упущены в изначальной истории, а заодно показать что-то вроде «Оверлорда здорового человека», ибо японцы – народ всё-таки очень своеобразный, мы бы даже сказали «с дебильцой». Оттого и герои у них соответствующие. Тем не менее в центре сюжета нет задачи кого-то нагнуть или победить, с этим и в каноне справлялись. Тут у героя проблемы будут намного сложнее, такие, где думать надо.
Призвав своё воображение и использовав в качестве звукового сопровождения музыку «Химических братьев», вы, дорогой читатель, окажетесь под палящим солнцем в древнем городе Чичен-Ица, ощутите холод от соприкосновения с реалиями концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, услышите игру на кифаре и голос Нерона над полыхающим Римом, а Эрмитаж проведёт такую экскурсию, которой ещё ни у кого не было.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Что скрывается за непроглядной мглой? Быть может, смерть или другая жизнь. Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Евгения Кунгура, созданная для данной книги.
Раз в триста лет на Земле рождается девушка, которую в Дракардии называют Ирана. Если оборотень съест ее плоть – станет сильнее. Если наделенный магией выпьет ее кровь – обретет вечную жизнь. А если Ирану в жены возьмет дракон, то на свет появится легендарный Орникс, наделенный могущественной силой, который проживет больше трех веков. Оборотни и колдуны могут разделить жертву между всеми членами своих кланов, но вот дракону она может достаться только одному. Ведь цена рождения Орникса – жизнь девушки. Раз в три столетия в Дракардии разгорается настоящая война за право убить Ирану.