Храм Вечного Огня - [7]

– Он там, – говорит Анастасия и неподвижно замирает, закрыв глаза.

Наверное думает, глупенькая, что я сейчас буду ее убивать. Но вместо этого я отстраняю ее в сторону и назад, а сам отодвигаю в сторону занавес торжествующе звенящим мечом Ареса – и делаю шаг вперед.

Короче, картина маслом… Здесь, в этом роскошно обставленном помещении, пропахшем приторным запахом пудры, мужских духов, вина и человеческого пота, находятся трое – нет, четверо. Во-первых – худая, длинная как жердь, баба в белом хитоне с широкой красной полосой по подолу, обладательница такого длинного и тонкого носа, что кажется, на него можно вешать шляпы. Стерва еще хуже той, что Кобра неудачно приласкала в коридоре. Но важная стерва, занимающая в этом гадюшнике один из самых главных постов. Очень странно, что Агния не упоминала ни о какой длинной худой женщине. Потом надо будет разобраться. Одно, если эта баба вообще не из этого храма, и совсем другое, если Агния от нас что-то скрывает.

Во-вторых – маленький и толстенький мужик, в точно таком же одеянии с точно такой же красной полосой по подолу. У римлян красная полоса по подолу тоги обозначала сенатора, а здесь, скорее всего, это символ принадлежности к высшему жречеству. А вот это явно ни кто иной, как милейший Терресий – словесный портрет козла совпадает с оригиналом вплоть до последней запятой. Кстати, эти двое только что друг на друга орали – это их разговор на повышенных тонах – когда даже непонятно, кто и чего говорит – мы слышали из-за занавеси.

В-третьих – качок, похожий на гипертрофированного Шварцнегера, в отличие от остальных одетый в белый хитон «без знаков различия». Но почему-то мне кажется, что штаны, куртка и рубаха ему куда привычнее этих древнегреческих одеяний. И выглядит в них он неловко, и стесняют они его своей открытостью и отсутствием штанов. Точно так же выглядела Гретхен, когда ей наконец разрешили вставать с постели, а в качестве одежды выдали хитон. А это, значит, ее землячок, тевтон. Если тут действительно готовится переворот, то лицо это достаточно высокопоставленное. Не простой рыцарь, скорее всего, и даже не штандартенфюрер, а один из магистров. Ну, что же, достаточно приятная встреча. Будет о чем поговорить у огонька, после того как Птица наложит на него заклинание Правды.

В-четвертых – тот, кого я ни сразу-то и заметил, настолько органично он сливается со стеной. Не в смысле ее цвета или рисунка одежды, а в смысле рода занятий. Здоровенный, наголо бритый, накачанный еще сильнее тевтона смуглый мужик, явный бодигард, причем из худших. Скорее яркая декорация и видимость защитника, чем настоящий боец. Он профессионально безразличен к происходящему и ждет команды хозяина, без которой не пошевельнет и пальцем.

Толстяк визжит и топает ногой, посылая своего пса в бой, но вот дальнейшее удивляет даже меня. Да, когда я входил в эту комнату – мой меч не ошибся. Его действительно тут ждала жертва. Когда эта гора мышц кинулась на меня, то мне даже не пришлось прилагать каких-то особых усилий. Меч сам дернулся, подправляя мою руку, и бодигард с разбегу насадил себя на вопящее в восторге острие. Меч выпил его жизнь до донышка, без остатка – и успокоился. Такое впечатление, будто страдавший от абстиненции алкаш принял внутрь сто грамм беленькой и тут же ему стало так хо-ро-шо-о-о-о-о!!! Он еще не пьяный, но вполне вменяемый, руки уже не дрожат и вообще с ним можно иметь дело.

Тевтон смотрит на мой меч и утвердительно кивает. Точно один из магистров. Вряд ли кто из простых рыцарей был в курсе – откуда у Ареса взялся этот меч. Страшное оружие – и когда он у меня в руках, с холодным оружием ко мне лучше не приближаться. Но тевтон спокоен как удав – и, кажется, я знаю почему. На указательном пальце его левой руки уже знакомый нам массивный серебряный перстень, из которого исходит такое же знакомое багровое сияние. И он как будто ждет, что сейчас сюда явится херр Тойфель и быстро наведет свой порядок. Но вместо херра Тойфеля через порог шагнул отец Александр и торжество на морде тевтона сменяется пропастью отчаяния. Против того, кто стоит за отцом Александром, херр Тойфель не пляшет, не стоит и пытаться.

– Доброе утро, – произнес я по-немецки, чтобы усилить эффект нашего такого помпезного появления, – ну что, не ждали, господа?

Женщина так и осталась стоять там, где стояла, открыв рот, толстяк грохнулся в самый натуральный обморок, а тевтон в ответ лишь молча скрестил на груди руки, выражая нам свое презрение. Ну и пусть выражает, все равно его игра проиграна.

В этот момент, после меня и отца Александра, в комнату входит Кобра – величественная как статуя самой Кибелы и хищная, как изготовившаяся к броску рысь. После этого у худой старшей жрицы натурально со стуком падает на пол челюсть, а следом и она сама падает перед Коброй на колени с криком:

– Пощади, госпожа!

Появлением Кобры впечатлен даже тевтон, она только мазнула по нему своим равнодушным взглядом – а он уже побежден и покорен, чего не удалось сделать вашему покорному слуге и отцу Александру. Возможно, что это из-за того, что он видит в Кобре силу дикую, стихийную и почти неуправляемую. Он даже не сопротивлялся, лишь перекосил морду от боли, когда Бухгалтер с Мастером завели его руки за спину и накинули на запястья веревочную петлю, туго затягивая узлы. Ничего, так-то будет спокойнее. И перстенек у него Мастер изъял, ибо ни к чему он ему совсем. Вслед за тевтоном связали и валяющегося в беспамятстве толстяка. Кстати, у него тоже нашелся похожий перстень, но попроще, и, судя по всему, рангом пониже. Не знаю, что уж пообещал херр Тойфель старому кастрату, неужели восстановление мужского достоинства и утехи с молоденькими девицами – но картина становится абсолютно ясной. Ох и задолжала нам мадам Кибела, хорошо задолжала…