Храм Вечного Огня - [4]

Подходящий к цели на малой высоте штурмоносец чуть опустил нос и почти в упор поприветствовал спящих наемников дуплетом из двух снарядов главного калибра, пришедшимся в перекладину буквы «П», где, по сведениям Агнии, располагались комнаты командира отряда, его помощников, а также всех десятников наемного отряда. Звук рвущейся рояльной струны, толщиной с буксировочный трос, облако глиняной пыли и разлетающиеся во все стороны деревянные обломки возвестили о том, что скоротечная операция «Факел» началась. Для местных это, наверное, выглядело как очередной пример прямого божественного вмешательства.

Уже находясь над внутренним двором храма (не путать с внутренним двором казармы), почти на высоте уровня земли, и приготовившись выбрасывать десант, штурм-капитан Волконская чуть довернула нос штурмоносца, и очередным залпом вдоль и чуть наискосок навылет прошила правую ножку буквы «П», внутри которой спали рядовые наемники, в одно мгновение превратившиеся в разбрызганный по окрестностям кровавый фарш, а сама казарма – в изуродованные развалины с переломанными центральными опорными столбами и провалившееся крышей. Левая ножка осталась невредимой, так как по данным нашего главного инсайдера там располагались вещевые и продовольственные кладовки, а также каморки прислуги, которая спала отдельно, а перед господином появлялась только в тот момент, когда была ему нужна. Ни лошади, ни служанки совершенно не пострадали, если не считать сильнейшего испуга, временной глухоты и тика, ну и оседающей с небес мелкой, как пудра, глинистой пыли.

Но в тот момент, когда служанки только-только успели открыть свои шокированные рты, через кормовой десантный люк мы уже сыпались из штурмоносца прямо на брусчатку внутреннего двора. После того как десантирование было завершено, штурмоносец подпрыгнул на своих антигравитационных импеллерах на высоту десяти-двенадцати метров, приготовившись прикрывать нас огнем всех четырех своих оборонительных турелей.

А прикрывать, собственно, было уже почти нечего. Те немногочисленные наемники, которые находились на внешних постах в ночную смену, умерли прежде, чем смогли понять, что происходит. Где поработали турели со штурмоносца, а где и мы, грешные, испытавшие новое вооружение на живых мишенях. Впечатления только сугубо положительные.

Еще были посты в сокровищнице, подземной тюрьме и в загонах для рабов, но по данным Агнии, дежурили там наемники попарно, и большой угрозы из себя не представляли, поэтому туда отправился Змей с Зорким Глазом, Арой, Беком и прикомандированной к ним Агнией с задачей снять охрану, доложить обстановку и без моего приказа ничего руками не трогать. А я с отцом Александром, тоже надевшим полную экипировку, но только без оружия, а также с Доком, Коброй, Бухгалтером и Мастером направился пощупать за теплое вымя того самого жреца-подлеца, с личности которого и начался такой правильный и своевременный замысел вычистить этот зловонный гадюшник.

Охраны там не было – очевидно, заднюю часть храма с внутренним двором, где проживала жреческая верхушка, лучше гоплитов в полном вооружении охраняла репутация этого места власти и нежелание местных служек вообще лишний раз попадаться на глаза начальству. Стрелять по местным обитателям я своим запретил, от слова вообще. Ну то есть, только в самом крайнем случае, если есть угроза жизни. А то уж больно негуманное оружие у этих имперцев. И как, скажите мне на милость, в случае чего, восстанавливать из кровавых брызг объект для тщательного допроса? Сам я достал из ножен меч Ареса – и он задергался в моей руке, а красные камни на рукояти тут же засветились тусклым светом. В этот момент я почувствовал, что меч был голоден и просил у нового хозяина, то есть у меня, человеческой крови. Но думаю, что он перебьется. Не собираюсь я пока никого резать, а если и соберусь пролить кровь, то обойдусь в этом деле и без его подсказки.

Поднявшись по ступеням ко входу в храм, я брезгливо, стараясь не поскользнуться на том что осталось от охранников, прошел через портик к дверному проему, дверей в котором уже не было, а был коридор, засыпанный дубовой щепой и обломками досок. Очередь из турели штурмоносца не только уничтожила охрану, но и начисто, вдребезги снесла-разнесла саму дверь, так что теперь войти внутрь мог любой желающий, и не любой тоже. Вытянув вперед меч, я вошел внутрь, ожидая, что если там и есть какая магическая ловушка, то меч примет удар на себя и полностью его нейтрализует. Но ничего не произошло – значит, ловушки такого рода тут, где все было схвачено, за все заплачено, считались излишними. Сообщив штурм-капитану Волконской о том, что мы едем дальше, я сделал своим спутникам знак следовать за мной – и двинулся в мрачный, наполненный полумраком главный зал, в конце которого смутно угадывалась раскрашенная статуя, в масштабе три к одному, величественной черноволосой женщины в массивной зубчатой короне, стоящая на постаменте высотой почти в человеческий рост. Очевидно, это и было изображение самой Кибелы. Был бы с нами Колдун, так он смог бы сказать точно, но больше ничьей статуи в главном зале храма быть не могло, так что будем считать эту величественную великаншу Кибелой.