Храм Фортуны II - [41]

Идумеец правил разумно и справедливо — Гиркан был лишь тенью на его фоне. Все шло неплохо, но однажды...

Знаете ли вы, кто такие зелоты?

Квириний пытливо посмотрел на Паулина и Сабина. Те лишь пожали плечами. Это слово им ничего не говорило.

— Ну, конечно, — усмехнулся старик. — Откуда же вам это знать? Так вот, зелоты — римляне называют их секариями — это самые непримиримые, самые фанатичные из иудеев. Они руководствуются в своей деятельности поступком, который совершил их далекий предок Финеас.

Это связано с легендой, которая гласит, что когда-то иудеи совсем отбились от рук и забыли заповеди своего Бога, В частности, они занимались развратом с женщинами из других племен.

Квириний хмыкнул.

— Уж этого, конечно, Бог не мог допустить. Он никак не хотел, чтобы его дети смешивались с прочими народами. Главный вождь иудеев — Моисей, уверяя, что действует по приказу свыше, повелел убить тех, кто согрешил. Но поскольку грешили почти все люди, слова Моисея просто проигнорировали и продолжали блудить дальше.

И вот один юноша, уверенный в своей безнаказанности, осмелился совокупиться с девушкой-мидианитянкой чуть ли не на глазах патриарха. Видя это, Моисей выпустил из глаз слезы бессилия.

Тоща встал Финеас, сын Элиазара, обычный парень, не жрец, не судья. Он взял копье и одним ударом пробил тела обоих — израильтянина и его подружки.

Все оторопели. И тогда раздался голос Бога:

— Финеас, сын Элиазара, спас вас, народ Израилев. Он смирил мой гнев, а то бы я сейчас показал вам, что это такое.

Квириний захихикал, из его глаз побежали старческие слезы. Потом он вытер лицо и снова хихикнул.

— Ну, может, он и не совсем такие слова сказал, не знаю. Меня там не было. Иудеи уверяют, что их Бог очень страшный и лучше с ним не связываться. И тут они правы. Мне гораздо больше нравятся наши Юпитер с Юноной и все остальные.

Ладно, хватит шутить. Так вот, по примеру этого самого Финеаса — импотента, наверное, раз он не мог и себе найти девчонку — стали действовать и другие иудеи. Они принялись, считая своим долгом блюсти суровый закон, наводить порядок с помощью силы. Мы бы назвали их террористами.

Эти люди — в основном молодые и здоровые — из-за угла убивали тех, кто нарушал заповеди, сеяли страх и смерть. А уж когда пришли римляне, тут-то они развернулись по-настоящему. Прямо на улицах Иерусалима, в толпе, они выбирали тех, кто сотрудничал с «оккупантами» и наносили короткие точные удары своими кривыми ножами — сикками. Отсюда и их римское название: сикарии.

Квириний вздохнул.

— Ох, если рассказывать все подряд, то вы, пожалуй, уснете. Нет ничего более тоскливого, чем история иудейских религиозных конфликтов. Ладно, скажу только, что вскоре зелоты сделались одной из самых влиятельных партий в стране.

И вот когда двадцатипятилетний Ирод, сын Антипатра, стал губернатором Галилеи, один из таких безумцев -Изикия — начал подбивать людей на восстание.

И оно началось. Но Ирод действовал очень грамотно. Его войска быстро разделались с мятежниками, сам предводитель был схвачен и казнен. Однако иудейские жрецы — они имели свой орган власти, так называемый Синедрион, пользовавшийся большим влиянием, — немедленно вызвали Ирода на свой суд, якобы за допущенное тем бесправие. Но я ведь говорил вам, что они ненавидели Антипатра за то, что тот имел неосторожность родиться в Идумее и то ли забыл обрезаться, то ли сделал это только наполовину...

Квириний весело посмотрел на своих собеседников.

— Обрезание — это такой иудейский обычай, — пояснил он.

Марк Светоний кивнул.

— Я слышал.

Сабин промолчал.

— Так вот, — говорил дальше Квириний, — Ироду пришлось подчиниться и ехать в Иерусалим. Но явился он не один, а в сопровождении отряда своих солдат. Перепуганные судьи не решились вынести ему приговор и лишь тянули время. Ирод ночью уехал из города, а вскоре разнеслись слухи, что он идет на Иерусалим во главе своей армии.

Это решило дело. Сын Антипатра был оправдан и тут в первый раз сам почувствовал свою силу.

Ну а потом... потом убили Юлия Цезаря. И началась страшная гражданская война, которая охватила и Италию, и Азию, и Восток.

Новым наместником Сирии стал Гай Кассий — один из участников заговора. И теперь Антипатру снова надо было выбирать, с кем держаться.

Смотрите, как интересно сложилось: сначала они поддержали Помпея и получили от него власть в стране, затем успели вовремя переметнуться к Цезарю — врагу Помпея, ну а теперь-то что было делать? Как бы не прогадать...

Квириний довольно захихикал.

— Да, в хорошую переделку угодил хитрый идумеец. Восток был в руках Брута и Кассия, но ведь и Италия, и Галлия, и Испания поддержали цезарианцев. А это серьезная сила.

И Антипатр сделал свой выбор. Впрочем, он скорее был вынужден поступить именно так — ведь маленькая армия Гиркана никак не смогла бы оказать сопротивление сирийским легионам.

Антипатр присягнул Гаю Кассию и принялся — дабы заслужить доверие нового хозяина — рьяно собирать дань с иудейских городов. Ведь Кассию очень нужны были деньги.

Первым требуемую сумму в кассу наместника внес Ирод, губернатор Галилеи.

Но вскоре мудрый предусмотрительный Антипатр не уберегся. Он совершил одну ошибку — начал заискивать перед иудейской родовитой аристократией, которая его презирала. Те сделали вид, что готовы возвысить идумейца до своего уровня, и Антипатр потерял бдительность.