Храм фараона - [146]
Но Монту дерзко ухмыльнулся:
— Разве я это сказал? Между прочим, ты первый, назвавший меня принцем. Не хочет ли фараон, мой высокочтимый и совершенно незнакомый мне отец, повысить в должности маленького воина ниу?
— Об этом я ничего не знаю, — отрезал посланный, — но у меня есть поручение пригласить ко двору в Пер-Рамзес принца Монту. Все остальное ты узнаешь там.
В резиденции Монту тут же принял главный советник Парахотеп.
— Мне сообщили, что ты без особой радости последовал царскому приглашению. Я понимаю это, принц Монту, и должен признать, что мы не слишком баловали тебя своим вниманием. Однако не думай, что тебя забыли! Твоя репутация смелого предводителя воинов ниу достигла ушей Благого Бога, да будет он жив, здрав и могуч, и, насколько я знаю, у Благого Бога для тебя почетное и важное задание. Она сам сообщит тебе об этом.
На следующий день появился придворный золотых дел мастер и снял с головы Монту мерку. Теперь он носил узкий золотой обруч с уреем, и все — от самого мелкого слуги до высшего чиновника — оказывали ему почести как члену царской семьи. Внешне он принимал их равнодушно, но постепенно в нем произошли перемены: Монту начал понимать, что он отпрыск Благого Бога и повелителя Обеих Стран, и это поднимало его, хотел он этого или не хотел, над всеми остальными людьми.
В день свадебного торжества Монту находился в сиятельном кругу принцев и принцесс. Сначала его встретили удивленные взгляды, потому что никто не знал, кто он такой, но вскоре выяснилось, что это Монту, предводитель воинов ниу, возвышенный фараоном сын, которому предстоит особая миссия.
Когда все собрались в громадном шатре, звуки фанфар возвестили о появлении Благого Бога, который вступил в их круг, сопровождаемый обеими супругами. Так как это был семейный праздник, Рамзес отказался от полного царского облачения. На обеих супругах были роскошные, украшенные золотом и драгоценными камнями парики, но каждая избегала смотреть на другую, словно та была пустое место. Как всегда Рамзес не замечал чувств своих жен. Он считал эту массовую свадьбу блестящим изобретением, она соответствовала его склонности к гигантскому, никогда до того не происходившему. Итак, Благой Бог был в превосходном настроении и с улыбкой оглядывал присутствующих.
В передней части палатки для него был поставлен трон. Рамзес занял место в искусно вырезанном из дерева кресле. Рядом с ним сели обе царицы, перед ним — только что поженившаяся пара, позади — принцы и принцессы.
На этом торжественном празднике принцесса Мерит присутствовала вместе со своим супругом Сети. Три месяца назад она родила девочку, свое возлюбленное сокровище.
Приветливый, как никогда, фараон общался со своими родственниками, из которых он близко знал немногих. Во время перемены блюд он вспомнил Монту и кивком подозвал главного советника.
— Парахотеп, мой дорогой, ты нашел Монту?
— Само собой разумеется, Богоподобный. Это было непросто, но сейчас он сидит вон там, посреди принцев. — Визирь указал в определенном направлении.
Рамзес зевнул:
— У меня больше нет желания общаться с многочисленными родственниками, у которых рот не закрывается. Вели позвать его.
Монту с загоревшим под палящим солнцем и обветренным лицом появился перед отцом, небрежно поклонился и без робости посмотрел прямо в глаза фараону, с некоторым налетом дерзости, как показалось Парахотепу. Рамзес, однако, ничего не заметил, потому что он и представить себе не мог, что какой-либо человек может без благоговения взглянуть на Благого Бога.
То, что главный советник посчитал дерзостью, было, конечно, прикрытием подозрительной напряженности, которая свойственна большинству жителей пустыни и, конечно воинам ниу.
— Садись!
Монту опустился на скамейку, в то время как Рамзес про себя удивлялся, что у него родился такой сын. Неужели он, сын Солнца, был участником создания этого коренастого существа с чуть искривленными ногами наездника, этого лица с ястребиным носом и низким лбом? Конечному него имелась целая куча детей, которые едва ли на него походили. Вероятно, Монту пошел в свою мать, необузданную дочь пустыни.
— Мне доложили о смелости и находчивости, которые отличают тебя как предводителя воинов ниу. Я хотел бы, чтобы у меня было больше подобных сыновей…
Рамзес с любопытством посмотрел на этого странного сына, желая ободрить его и подвигнуть к какому-либо высказыванию. Монту подумал немного и сказал:
— Может быть, эти доклады немного преувеличивают мои способности. Однако ниу, не обладающий определенной долей мужества и хитрости, вряд ли сможет долго прожить. Разбойники в пустыне и шазу в большинстве случаев также обладают подобными свойствами. Здесь уж кто кого…
Рамзес улыбнулся:
— Хорошо сказано, сын мой. Ты сам доказательство того, что в живых остается более смелый и хитрый. Сколько человек ты убил?
Монту снова подумал.
— Собственной рукой, в поединке, вероятно, десятка два, может, больше. Чья стрела принесла смерть разбойнику, часто остается неизвестным. Многие раненые позже умирают, других мертвыми забирают их же товарищи… Вероятно, можно добавить еще десятка полтора.
Имя Клеопатры до сих пор звучит захватывающе и волнующе. Легендарная египетская царица, вершившая историю, образованная и смелая, великодушная и расчетливая, — она не утратила своего очарования и по сей день.Под пером Зигфрида Обермайера история оживает. Автор ведет повествование от лица личного врача Клеопатры, и благодаря этому сквозь великие события проступает драма женщины, обожествляемой современниками, которая со всеми ее чувствами и страстями была всего лишь смертным человеком.
Калигула, Сапожок — так любовно называли римляне юного императора Гая Юлия Цезаря Германика. Плебеи боготворили его за бесплатный хлеб и кровавые зрелища, которыми он щедро одаривал их. Но постепенно Рим захлестнула волна казней, страшных смертей и вынужденных самоубийств. Так Калигула расправлялся с теми, кто осмеливался усомниться в его божественном происхождении. Объявив себя братом-близнецом могущественного Юпитера, тиран стремился к неограниченной власти и требовал почитать себя как бога. Интриги, кинжал, яд и меч палача — вот инструменты, при помощи которых безумный император вершил свою власть.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.