Хозяйка района - [9]

— Не бойтесь, они не тронут, пока я им знак не подам. Присаживайтесь, где вам удобно.

Павел опустился в кресло напротив и сразу же спросил:

— Почему мне не разрешают позвонить в областное управление внутренних дел?

— Я так приказала и уже говорила почему. Мне бы хотелось, чтоб вы сообщили не предвзятое мнение капитана Коломенцева, а свое собственное. Но если вы беспокоитесь о жене или родителях, я не возражаю. Лишь одно условие, ни слова о происходящем в районе.

— Ну, об этом можно не беспокоиться. Я разведен, а родителям перед командировкой отправил письмо.

— Чтобы вы хотели узнать?

Павел хмыкнул:

— Для начала, где меня поселят? Опять в камере? Скажу честно — ночью холодно.

Анна слабо улыбнулась и он подумал: «А ведь ей, наверняка, нет сорока. Улыбка печальная и вид усталый». Женщина прервала его мысли:

— Поселитесь у меня, если не возражаете.

— Ваш муж не будет возражать?

Она встала, подошла к окну и не поворачиваясь, тихо сказала:

— У меня остались только сестры и родители, но они живут не здесь. Здесь, рядом со мной, им находиться опасно.

Павлу почему–то стало не по себе от этих слов и он пробормотал:

— Я бы не хотел вас стеснять.

Анна повернулась:

— Вы и не стесните. Дом большой, к тому же там всегда находится двое охранников и мои собачки.

Она взглянула на часы:

— Не хотите со мной съездить в Демидовку? Там сегодня ожидается заварушка, Мансуров решил визит нанести. Или хотите отдохнуть?

— Наотдыхался уже в камере. Я еду с вами!

— У вас есть во что переодеться? Этот наряд вы очень быстро уляпаете.

Павел задумался, потом честно ответил:

— Джинсовый, но он грязный.

— Ладно. Сейчас найдем во что переодеть. Едем.

Они вместе вышли из кабинета. Собаки шли следом, беззвучно показывая клыки. Иноземцева это заметила и тут же сказала:

— Граф, Барри — это свои.

Псы мгновенно перестали обращать на Павла внимание:

— Где вы взяли этих зверюг?

— В Москве. В питомнике. Их натренировали и они прекрасные охранники. Не бойтесь, теперь они станут относиться к вам спокойнее. Но гладить не советую, это позволено лишь мне.

Они спустились вниз. Возле дежурного Анна остановилась:

— Павел Юрьевич, едем на моей машине. Вашу останавливать будут слишком часто. Отдайте ключ дежурному, он загонит ее в гараж. Не волнуйтесь, с ней ничего не случится.

Светлов бросил ключи дежурному на стол. Вышли на крыльцо. Иноземцева подошла к стоявшему под липой «джипу», отключила охранное устройство и распахнула заднюю дверцу:

— Граф, Барри — вперед!

Псы спокойно запрыгнули на заднее сидение и сели там. Анна приглашающе махнула рукой:

— Садитесь!

Андрей явился домой далеко за полночь. Он долго бродил по проселочной дороге, потом сидел на жердях возле дома и думал: «Хороша девка! Хозяйка! Лучше и не надо». Вспоминал губы Анны, ее загорелую шею, жаром обдавало от этих воспоминаний. Наконец он зашел в дом и разбудил родителей. Отец выматерился, но все же встал. Андрей взглянул на них и объявил:

— Ну вот что… Завтра Анну Тихонову сватать пойдете!

Он не успел договорить, как «взвился» отец:

— Напаскудил уже, стервец, что ли!?!

Андрей положил ему руку на плечо и заставил сесть на стул:

— Успокойся, батя! Ничего между нами не было, не такой я… Боюсь уведут, а она мне одна по сердцу.

Иван Андреевич внимательно взглянул на сына:

— Это когда же ты ее успел разглядеть–то? Ведь ты никуда не ходишь, да и она, как я слышал, домоседка.

Андрей сел на стул:

— Сегодня на работе и разглядел. Лучше ее нет! Ну, пойдете сватать или нет?

Отец повернулся к матери. Та задумчиво покачала головой:

— А не откажет? Ведь на всю деревню позор выйдет. Бабы–то все языки сотрут, обсуждаючи.

Ответил Андрей:

— А пусть чешут! Язык без костей. А я и во второй раз посватаюсь — Сам! — если вы не пойдете.

Отец почесал за ухом:

— Так значит? Ну что ж, сходим завтра. Анна девка хорошая, да и ты у нас не плох уродился вроде. Она–то тебе хоть что сказала? Или ты и не спрашивал?

Андрей опустил голову:

— Спрашивал, да она убежала…

Отец подытожил:

— Значит ничего не сказала. Ладно! Мать, завтра собираемся к Тихоновым! Будь что будет!

И все трое отправились спать.

Утром Анна рассказала все бабушке. Старушка заохала:

— Да где это видано, чтоб так торопиться? Ну кто уведет–то? Путевых ребят в деревне один он. Вон мать–то его, Игнатьевна, хвалит сына — и хозяйственный, и не пьет. Не лодырь какой–нибудь. А может и вправду, Анютк, пойдешь за него?

— Ой, баб, не знаю! Не люблю я его!

— Так в старину–то совсем девок не спрашивали ни о какой любви, а ведь жили. И меня безо всякой любви отдали за Степана, потом ни разу не пожалела. Добрый он был, Степа–то мой. Если б не война, так бы и жили.

— Сейчас другое время, бабуль!

— А чем другое–то? Бабы что ли не такие или мужики? Все тоже самое! И хорошего мужика так же трудно найти. А я вчера вот посмотрела на Андрюху–то — он сам за дела будет браться, без понуканий. А это ой как хорошо для путевой бабы!

Анна молчала и старушка продолжала:

— Будь моя воля, я бы пошла за такого. Ну чем он плох? И лицом пригож и сам видный. Ну всем парень взял! Так что делать–то? Пироги печь, да в магазин идти или не колготиться? Если что, то родителям звонить надо.