Хозяйка Птичьей скалы - [8]
Наташе до того стало жалко Михал Михалыча, что она заплакала. Медведь приподнял голову и осторожно лизнул ей руку.
— Жалеешь меня, да? — всхлипывая, спрашивала Наташа. — Жалеешь?.. А ведь ты сам, сам виноват… Ну, зачем ты к Валерке в сени забрался, зачем на склад пошел? В милицию попал? Бабушка тебя любить перестала…
Наташа плакала, а медведь, тихонечко урча, все лизал ей руки, точно просил прощения за свои нехорошие поступки.
Ночью он пытался перегрызть стальную цепь.
Через неделю, окончив работы в геологической партии, вернулись из тундры Наташины папа с мамой.
— Вот так задача, — задумался Наташин папа, услыхав от бабушки всю историю с Михал Михалычем. — Что же нам делать?
— Уж не знаю, — развела руками бабушка. — Я теперь вроде и привыкла к нему. А соседи недовольны. Бухгалтер Васюк всем уши прожужжал: убить его и убить!
— Папочка, — взмолилась Наташа, — только не убивай Михалыча. Он ведь мой, я не хочу, не дам!..
— Что ты сочиняешь? — успокоила ее мама. — Никто этого не сделает.
— Придумаем что-нибудь, — пообещал Наташе папа.
И он придумал. Пасмурным осенним днем семья геологов Грачевых провожала Михал Михалыча в далекую дорогу — на юг, в один из зоопарков страны.
— Прощай, Михал Михалыч, — сказала Наташа, когда они поднялись по высокому трапу на палубу парохода. — Дай мне лапу.
Михал Михалыч тут же протянул ей мохнатую сильную лапу. Наташа взяла ее обеими руками и держала так, а медведь осторожно лизал ей руки.
— Ты не бойся, там тебе будет хорошо, — говорила ему Наташа, с трудом сдерживая слезы. — Только будь послушным…
Вокруг Наташи толпились пассажиры и моряки: не так уж часто приходилось им видеть такое прощание. Бабушка неожиданно прослезилась.
— Живи долго, Михалыч, — вздохнув, пожелала она ему.
Найда шариком перекатывалась под ногами у Наташи, радостно повизгивала и повиливала хвостом, точно предвкушала, что теперь для нее опять начнется привольная жизнь.
Пароход дал предупредительный гудок. Провожающие заторопились к трапу. Наташа поцеловала Михал Михалыча в черный-пречерный нос, и его временным хозяином стал боцман парохода дядя Антон.
Пароход отчалил от пирса. Наташа еще долго махала вслед ему рукой.
Хозяйка Птичьей скалы
Над галечной косой, соединенной с берегом моря узеньким перешейком, творилось что-то невообразимое. Кайры черной тучей занавесили небо, спрятав солнце. Птицы испуганно кричали, метались во все стороны: то улетали к морю, то возвращались к скале, бросались к своим гнездам, опять улетали и снова возвращались.
А главный виновник этого переполоха — Ким стоял в широкой расщелине скалы и, сложив рупором ладони, орал во все горло, стараясь перекричать птичий галдеж:
— Ого-го-го-о! Славка-а-а, вы-хо-ди-и!.. Ого-го-го-оо!..
Это был мальчишка лет тринадцати. Волосы и глаза его были точь-в-точь такие же черные, как крылья метавшихся над ним кайр. Ветер и солнце так обработали его лицо, что кожа на носу и щеках потрескалась до крови и лупилась коричневыми, шершавыми чешуйками.
Дружок его, Костя, мальчишка с таким же темно-коричневым загаром, тоже сложил ладони рупором и тоже горланил во весь голос, призывая Славку.
— Я здесь! — послышался откуда-то сверху мальчишечий голос.
Сперва из-за огромного камня, нависшего над перешейком, показались взлохмаченные черные волосы в пуху, потом — два черных, раскосых глаза, и лишь потом — все скуластое, с приплюснутым носом лицо Славки.
— Я здесь, — повторил Славка, взбираясь на макушку этого огромного камня. — Держите!
Ким и Костя подставили руки, и Слава на длинной бечевке осторожно спустил им пухлый кожаный мешочек. Потом спрыгнул вниз.
— Теперь хватит, — сказал Ким, заглядывая в мешочек. — Посчитаем — и домой.
Они уселись на гальке и стали подсчитывать свою добычу — яйца кайр, которые выбрали из гнезд, лепившихся на отвесных скалах.
Птичьи крики постепенно стихли. Какой-то осмелевший самец пролетел над головами мальчишек и уселся неподалеку на выступе скалы.
— Ишь храбрец! — сказал Славка и запустил в птицу камешком.
— Ты смотри, еще воображает! — возмутился Славка и взял камешек потяжелее.
Вдруг птица хрипло крякнула, словно поперхнулась чем-то, испуганно хлопнула крыльями и сорвалась ввысь. Не успел Славка и глазом моргнуть, как на месте, с которого слетела птица, уже сидела девчонка.
— Вы что здесь делаете? — строго спросила она мальчишек, хотя прекрасно видела, чем они заняты.
Мальчишки во все глаза смотрели на незнакомую девчонку и молчали.
Ким очнулся первым.
— А тебе какое дело? — спросил он, поднимаясь с гальки.
— Как это — какое? — удивилась девчонка. — Забрались на мою скалу, разоряете гнезда и еще спрашиваете?
— На твою скалу? — прищурил и без того узкие глаза Ким. — Ты что еще за хозяйка здесь?
— А вот такая и хозяйка. Смотрю, чтоб птицам не мешали детенышей выводить, — объяснила им, как маленьким, девчонка.
— A-а, — притворно заулыбался Славка, — это ее из Академии наук прислали кайр караулить. Это ее вместо сторожа прислали!
— Может, из академии, — ответила девчонка, продолжая преспокойно сидеть на камне и болтать в воздухе ногой.
— Скажи ей хорошенько, — шепнул Киму Славка.
