Хозяйка перекрёстков - [75]

– Свернул на ложный путь… – задумчиво повторил безумный епископ. – А может, наоборот, Калиман? Что, если я скажу, что нашёл путь истинный? Своё предназначение? И у тебя тоже ещё есть шанс, мой старый друг. Давай обсудим это?

– Мне не о чем говорить с тобой! Не после того, что я увидел. Слухи оказались правдивы. Ты продал душу тьме, Марбери!

Епископ снисходительно рассмеялся.

– Ты даже не представляешь, как далёк от понимания истинной сути происходящего, Калиман. Но я помню, как пытлив твой ум, и как жаждешь ты новых знаний. Я открою тебе их. Я расскажу, чего достиг за всё это время. Идём со мной! Впрочем… Сначала избавимся от посторонних.

Вспомнив обо мне и солдатах, он мазнул по нам брезгливым взглядом и, даже не поворачиваясь к стоящему рядом с ним демону, бросил ему – коротко и властно, как псу:

– Взять их!

Глава 14

Есть старый анекдот про чукчу, геолога и медведя. Простая житейская мудрость о том, что быстрее медведя бежать невозможно, но и не обязательно. Достаточно оказаться быстрее своего собрата по несчастью.

История эта настойчиво лезла в голову. Сейчас для меня двое латников и отец Калиман – это своего рода живой щит. Их нужно использовать, чтобы выиграть немного времени. Чем дольше продержится каждый из них – тем больше шансов и у меня.

Вот только шансов на что?

Сбежать? Варианты для отступления пока оставались. Потайной лаз, через который мы сюда попали, ещё открыт. Да и выходы на поверхность из этого зала наверняка должны быть. В конце концов, можно воспользоваться камнем Владычицы перекрёстков и попросту сбежать с Осколка.

Наверное, последний вариант и был самым разумным. Пока гуль, рыча, ринулся вперед и схлестнулся с латниками, я успел бы достать камень из Сумы фокусника и, отступив, активировать его. Да, выглядит, как трусливое бегство, но мне-то какое дело? Осколков много, чудовищ – ещё больше, а я у себя один такой красивый.

Но я вместо этого использовал эти драгоценные секунды, чтобы самому ринуться в бой, заходя монстру с фланга. Мысль о бегстве мелькнула, но совсем уж мимолётно, как самый крайний вариант.

А потом и вовсе стало не до мыслей.

Во время сложного спарринга или реального боя порой впадаешь в состояние изменённого сознания. Отсекается всё лишнее, ты сосредоточен только на собственных движениях и на движениях противника. Как хвалёное «состояние потока», только не для офисных менеджеров, а для бойцов. Я уже заметил, что Боевое ядро Жнеца усиливает этот эффект и почти сводит на нет всяческие колебания, ошибки, неточности в движениях. Выжимаешь из своего тела максимум, на который оно способно.

А сейчас требовался именно максимум. И не только от меня, но и от всего нашего маленького отряда. Выстоять против потустороннего громилы можно было только вместе.

Кажется, латники это тоже понимали. А может, сказались годы муштры и привычка сражаться в строю. Они не дрогнули, не попытались бежать. Заорав, подняли уже изрядно покорёженные в прошлых схватках щиты и почти сомкнули их между собой.

Демон попытался разметать их сходу, одним мощным ударом, но это ему не удалось. Зато я успел обойти его слева. Клинок в руке дрожал, будто от возбуждения, рыская острием из стороны в сторону. Амальгамные линзы подсвечивали силуэт монстра, светящиеся линии рябили, выделяя то один его участок, то другой в поисках уязвимых мест. Ну же!

Есть!

Подсказки вспыхнули, когда я на бегу уже отвел руку для удара. Бить по этой костяной броне просто так, без наводки, было бы глупо. Меч вряд ли сломал бы, всё-таки это артефакт Лабиринта. Но это тот случай, когда шанса на следующий удар может и не быть.

Ужалил я в правый бок, снизу вверх, воспользовавшись тем, что демон как раз открылся во время удара по латникам. Острие меча, скрипнув по толстым, наросшим поверх торса рёбрам, скользнуло в щель между ними. Сама плоть монстра оказалась неожиданно плотной, как резина, но все же силы удара хватило, чтобы клинок погрузился на две трети.

Я тут же отдернул руку, забегая дальше за спину противнику. Кровь его – оранжевая, дымящаяся, словно раскаленный металл – широким шлейфом хлынула из раны. Демон взревел, изогнувшись дугой, развернулся за мной, будто пес, гоняющийся за собственным хвостом. Я едва успел укрыться за одним из кирпичных столбов, поддерживающих потолок. Тварь ударила мне вслед лапой, но лишь оцарапала кладку, срывая когтями штукатурку и поднимая целое облако пыли. Осколки кирпича градом забарабанили по полу.

Латники, воспользовавшись тем, что демон развернулся к ним спиной, дружно ударили его. Их атака сопровождалась странной яркой вспышкой, снова осветившей всё пространство зала. Но на этот раз она была более продолжительной. Рванув назад и снова выскочив из-за колонны, я успел разглядеть, как посох отца Калимана испускает волну золотистого света, движущуюся так медленно, что её можно было увидеть.

Выглядело это эффектно, но, кажется, не особо эффективно. Демону было хоть бы хны – он лишь дернулся, прикрывая глаза лапой от чересчур яркого света.

Впрочем, нам с солдатами любая заминка в его движениях играла на руку. Мы, как проворные обученные псы, травящие медведя, кружились вокруг него, пытаясь кусать с разных сторон и дезориентировать.