Хозяйка книжного магазина - [8]

— Сколько? — ахнула Ева. — В розыск подали?

— Кому подавать-то? Девчонки детдомовские, в Москве у них никого, кроме этого Стаса. Вероника ни на что не решается, у нее нервный срыв: даже с работы уволилась, боится собственной тени. А Киселев и подавно не заинтересован в огласке. Сейчас заяви в полицию, придется рассказывать про тот злополучный поход в «Молох», странные наклонности… и прочее. На работе узнают — уволят. Прощай, доходное место, зарплата, карьера! Кому такое понравится? Сначала они с Вероникой ждали, что Марина вернется или хотя бы сообщит о себе: мало ли, как обстоятельства иногда складываются. Встретила мужчину своей мечты, загуляла, ногу подвернула, в обморок упала, как тогда, во время знакомства со Стасом… Увы, никаких вестей от пропавшей не было. Мобильный, как на грех, она забыла дома. Потом Киселев пытался ее искать — звонил в больницы, морги, как водится, — ничего. Стас отправился к друиду — в миру Платону Елкину — с вопросом, может ли исчезновение Марины быть связано с проклятием Молоха. Тот напугал молодого человека до полусмерти — дескать, вам не Марину разыскивать надо, а о себе позаботиться. Не ровен час, последуете за означенной жертвой, прямо в пасть кровожадного божества. Бред, конечно, но Киселеву уже стало не до смеха.

— И он рискнул обратиться к частному детективу?

— А какой у него еще есть выход? — усмехнулся Всеслав.

— Ты считаешь, друид не прав?

— Ева, не думаешь ли ты, что возымело действие проклятие Молоха? Оставь свои фантазии! — взмолился сыщик. — Таких экзотических тусовок в Москве пруд пруди. Если бы с ними были связаны исчезновения людей, это стало бы достоянием общественности. Журналисты бы уши всем прожужжали! Скорее всего, имеет место обычное совпадение. После того еще не значит вследствие того, ты же прекрасно знаешь!

Но мысли Евы потекли в определенном направлении, и Смирнов был не в силах изменить его.

— Друид напраслину на «Молох» возводить не станет, — заявила она.

— Платон Елкин — нечто вроде зазывалы, который заманивает в «Молох» клиентов: в его интересах придумывать небылицы, создавать вокруг общества ореол священного ужаса! Что он успешно делает. Даже ты попалась, — убеждал Всеслав. — Вот увидишь, исчезновение Марины подстроено.

— Специально, чтобы напугать какого-то Киселева и приезжих девчонок? — возразила Ева. — Скажи еще, что ей дали денег и попросили уехать куда подальше.

— Кстати, здравая мысль! Ты умница, дорогая. В последнее время нам «везет» на пропавших женщин, — задумчиво произнес сыщик. — Что бы это значило?

— Женщин беречь надо, вот что.

— Смотря какую сумму предложили Марине в обмен на ее отъезд из Москвы, — подхватил он в шутку высказанную Евой идею. — Вряд ли удастся найти даму, которая не согласилась бы исчезнуть на подобных условиях.

— Почему же ты решил работать на Киселева, если все так просто? — Ева выдала несокрушимый аргумент и победоносно уставилась на Смирнова.

Тот перестал жевать.

— На сей раз ты попала в точку! — улыбнулся он. — Есть в этой истории подозрительный «душок». Я его чувствую, а объяснить не могу. Будем размышлять.

Глава 3

Стас места себе не находил. Правда состояла в том, что он испугался. Предостережения отца по поводу увлечения религиозно-мистическими воззрениями полностью оправдались, он таки влип в неприятности.

«Зачем я потащил девчонок в «Молох»? — задавал он себе один и тот же вопрос. — Крутым хотел показаться? Этаким столичным масоном, таинственной личностью? Да бедные провинциалки и слов-то таких не знают! Их интерес дальше моего кошелька и кое-каких связей не простирается! Главное, чтобы жилье было, постоянная работа и примитивные развлечения: пива попить, в новом наряде покрасоваться, парня соблазнить, если повезет, замуж выскочить. Так нет, повыпендриваться решил, пыль в глаза пустить! Вот и доигрался! Как теперь выпутываться?»

Картины грядущих ужасов сменяли одна другую в воспаленном уме молодого человека. Вот его вызывают на допрос в полицию, подозревают бог знает в чем; с позором выгоняют с работы; объявляют опасным маньяком или сумасшедшим. Кошмары начали преследовать Стаса уже и во сне. Засыпая, он снова оказывался в страшной красной комнате… только на стенах была не ткань, а самая настоящая кровь… она стекала вниз и блестящими лужами стояла на полу, в ее густом глянце отражались фигуры в балахонах и покрытое золотой краской лицо Главного. Он разбрасывал белые лепестки роз и приговаривал: «Утоли мою жажду… утоли… утоли…» И вот уже лепестки падают не в кровь, а на снег… перед унылой процессией, бредущей за гробом, в котором лежит…

— Нет, нет! Это не я! Не я! — кричал Стас и просыпался в холодном поту.

С большим трудом ему удавалось уснуть вновь, но страшный сон продолжался. Теперь перед ним возникало лицо Марины, белое и бескровное, как тогда, летом.

— Зачем ты меня спасал? — спрашивала она, протягивая к Стасу белые, тонкие руки. — Чтобы убить? Смерть не любит, когда ей мешают… Тебе пришлось исправлять ошибку? Да? Скажи мне… скажи.

Ее пальцы с бледной синевой под ногтями тянулись к его горлу, обхватывали ледяной петлей и сдавливали… сильно, еще сильнее…