Я в очередной раз отмечаю, что отношения между синьором и синьорой лишены семейной теплоты, их связывает лишь договор. И дети. Сыновей синьор Катц явно любит, хоть и держит в ежовых рукавицах. Старшему всего восемнадцать, он на год младше меня, но он уже возглавляет судовую контору, и спрос с него, как с равного взрослого.
— Доброй ночи, — прощается синьора Катц.
— Доброй ночи, — улыбаюсь я.
Можно выдохнуть?
— Доброй ночи, — желает синьор Катц. — Кстати, Тали, я буду ждать тебя завтра в кабинете сразу после завтрака. Признаться, я в нетерпении узнать, как ты планируешь решить проблему с поставками в кафе.
— Да, дедушка.
Самой интересно, как я решу проблему. Но обязательно решу, не могу ударить в грязь лицом.
Ночь придётся посвятить логистической головоломке и расчётам. Ха, а ведь я надеялась поваляться в ванной, одна из выставленных на полке скляночек обещала ароматную пену… В спальню я возвращаюсь в задумчивости, отпускаю горничную, заверив, что помощь мне не понадобится.
Фамильяру надоедает сидеть у меня на руках, фыркнув, он спрыгивает на спинку кресла.
Я присаживаюсь на подлокотник, протягиваю руку и пропускаю между пальцами бирюзовый мех:
— Спасибо, что помог.
— Мур-р.
— Скажешь, как мне тебя называть? У такого красавца должно быть красивое имя, правда?
— Пфф.
Увернувшись от моей руки, он спрыгивает на пол и царственно удаляется в спальню. А я, вздохнув, перебираюсь в кабинет.
Интерлюдия 2 Господин Янер Феликс
Устроившись в кресле напротив барона, смотрю на новые серые пятна в его ауре. Я привык к энергетической грязи, привык игнорировать её, но сейчас чувствую её особенно остро. Приходится прилагать заметные усилия, чтобы скрыть своё отношение, сдержать магию, не ударить.
— Господин Феликс, вы сказали, что нашли того, кто желал навредить моей семье, — барону явно надоедает моё молчание, и он выдёргивает меня из задумчивости.
— Да.
Конечно, нашёл.
Любая смерть всегда сопровождается всплеском энергии, который оставляет в аурах живых характерный след. Обычно, подобные следы держатся от двух до пяти дней. И да, есть способы замаскировать след или убрать, но редко, кто из немагов задумывается об этом, особенно если привык действовать на расстоянии.
Убийцу я нашёл в первый же час пребывания в доме, хватило одного взгляда, однако имя убийцы — это не то, что хотел барон.
— Итак, господин Феликс?
— Около месяца назад вы наняли нового повара-южанина.
— Да, это так, — барон горделиво расправляет плечи. — Мне стоило больших усилий его заполучить. Но вы не совсем правы, он не обычный повар. Он мастер специй.
Я согласно киваю. Действительно, искусный мастер, я вчера оценил, до сих пор до конца в себя не пришёл.
Но делиться своими проблемами с бароном я точно не собираюсь, поэтому продолжаю:
— Вы знаете, что травы в определённых сочетаниях могут не только изменить вкус блюда, но и убить? Кара мечтала повысить свой ранг, став мастером специй, причём мечтала давно. Когда вы приняли этого южанина, она понадеялась стать его ученицей. На её несчастье, некоторыми знаниями она уже обладала. Она обнаружила мешочек со смесью трав, которые смешивать недопустимо. Никакого вреда, если они будут добавлены в еду один или два раза, но если их подсыпать жертве постоянно, у неё начнутся проблемы со здоровьем, и однажды сердце не выдержит.
Я замолкаю, давая барону осознать услышанное.
И моего намёка ему хватает:
— Эшли?!
— Да.
Кара оказалась не только глазастой, но и смертельно глупой. Вместо того, чтобы притвориться слепой или бежать к барону, она пристала к южанину с расспросами, так и не поняв, чему именно стала свидетелем. А он испугался, запаниковал и не придумал ничего лучше, чем спешно, совершенно не продуманно убить её. Согласился взять её ученицей, и Кара радостно приняла отравленный чай из его рук, умерла почти мгновенно. Это и стало главной ошибкой южанина — в момент её смерти он был рядом.
— Но… Но кому могла помешать моя девочка?
Разве не очевидно? Я ожидал большей сообразительности.
— Барон, когда-то вы заключили весьма кабальный брачный договор.
— Причём здесь это? — раздражённо вскидывается барон.
Т-с-с, больная тема?
— Барон, вы давно вдовец, у вас нет сына, — я испытываю странное удовлетворение, наблюдая, как каждое моё слово иглой вонзается в его расцветающую грязно-жёлтыми кляксами ауру. — Однако до сих пор вы не женились. И вы не признали официально свою старшую дочь, хотя могли бы выдать её замуж. Брачный договор до сих пор сковывает вас.
— И? Я женюсь повторно после того, как выдам Эшли замуж.
— Половина, если не больше, вашего состояния должна будет отойти леди Эшли-Саманте в качестве приданого, да и наследником титула станет её внук, а не ваш сын.
— Да.
— Полагаете, это устраивает вашу неофициальную невесту? Ваше желание отодвинуть объявление о помолвке на год её насторожило. Леди раздобыла копию вашего брачного договора…
— И решила расчистить путь для своего ребёнка?!
Барон стискивает кулаки, но от ругательств удерживается.
Пару минут он обдумывает мои слова:
— Благодарю, господин Феликс. Вы считаете остальные слуги мне преданы?
— Да, сейчас они на вашей стороне, но это не значит, что на их верность вы можете полагаться в будущем. Полагаю, их до сих пор просто не пытались подкупить.
