Глава 10
— Ты! Шалава бесстыдная.
Я нехотя разлепляю глаза и вижу над головой перекошенное бешенством лицо незнакомца. Я не выспалась, в мыслях туман. Я вообще не могу понять, где нахожусь и кто этот человек. По какому праву он ворвался туда, где я сплю, да ещё и оскорбляет? Мне так хорошо, уютно, тепло, а он всё портит.
— Сам такой, — вяло огрызаюсь я.
В голове чуть проясняется.
А я вообще где?!
— Что?!
Я отвлекаюсь от изучения чужой спальни и с удивлением смотрю на мужчину. Как это ему так хитро удаётся кричать на меня шёпотом?
Мужчина замахивается, явно намереваясь отвесить мне пощёчину, но опускает руку — кровать шире стандартной двуспальной, и ему до меня, лежащей почти в центре, банально не дотянуться.
— Сейчас же на выход, — приказывает он и, крутанувшись на пятках, выходит, обжигая напоследок зверским взглядом.
Жуть.
Я всё ещё пытаюсь сообразить, что происходит, обнаруживаю, что рядом безмятежно спит Ян. Его сейчас из пушки не разбудишь. И вот тут всё встаёт на свои места: перерождение, Система, любимый дознаватель.
Я перевожу взгляд на закрытую дверь. Хм, так это шипел Асин папочка? Что же, он не обманул моих ожиданий.
— М, Льдинка.
Вместо меня Ян ловит подушку, на которой я лежала, и снова затихает.
Я прикусываю губу. Надолго терпения барона не хватит. Лучше выйти самой, не дожидаясь, когда он вернётся и выволочет меня из кровати за ногу, с него станется.
Если я скажу, что между мной и Яном ничего не было, барон поверит? Ох, вряд ли.
Выпутавшись из-под одеяла, я зябко передёргиваю плечами, укрываю Яна. Во-первых, ему надо выспаться, чтобы полностью избавиться от воздействия яда. Во-вторых, будить, чтобы попросить защиты я точно не стану. Вчера Ян предлагал мне уйти. Я решила остаться, полностью осознавая последствия. Мне и отвечать. И уж точно я не буду требовать на мне жениться. Слишком подлый трюк, да и бессмысленный, в том плане, что мне важны чувства, а не кольцо на пальце. Вот если Ян захочет… Ведь что-то он в моей ауре рассмотрел, причём не вечером в коридоре, а днём в библиотеке. Я отмахиваюсь от пустых надежд.
Серая лужица платья растеклась по ковру. Я одёргиваю нижнюю рубашку, подбираю платье, встряхиваю. Я не привыкла носить вещи два дня подряд, но, похоже, придётся смириться. Ныряю в платье, быстро поправляю.
Дверь нетерпеливо распахивается, когда я вожусь с поясом.
— Я почти оделась, — объясняю я.
Какая досада, про умывание тоже придётся забыть.
Одну туфлю я нахожу быстро, а вторая спряталась. И чулки куда-то подевались. А терпение барона на исходе.
Наконец, беглянка обнаруживается под камзолом Яна. Тратить время на поиск чулков я уже не решаюсь, обуваюсь на босу ногу, благо туфли тканевые, сами по себе на носки похожи.
Оборачиваюсь. Ян продолжает сладко спать, и, глядя на него, я улыбаюсь. На сердце становится тепло. Вздохнув, убираю с лица эмоции и выхожу. Уже в коридоре я вспоминаю, что забыла собрать волосы, и сейчас они неприлично рассыпаны по плечам. А, к чёрту!
Я закрываю за собой дверь.
— И как это понимать? — резко спрашивает барон.
Неужели даёт мне шанс оправдаться? Я и не рассчитывала.
— Влюбилась.
— Влюбилась, едва увидев? И тотчас прыгнула в кровать?
— Звучит не очень, но я действительно влюбилась.
— Дрянь неблагодарная!
Я склоняю голову к плечу:
— Вы желаете говорить об этом на виду у всех? — спокойно уточняю я.
И моё спокойствие выбешивает барона ещё больше, он грубо хватает меня за руку и тянет за собой. Синяки, наверное, на запястье останутся. Я благоразумно не пытаюсь освободиться из захвата, а то ещё и пощёчина прилетит. Барон, оказывается, не прочь поднять руку на дочь. Может быть, для Эспарта в этом нет ничего предосудительного, но в моих глазах барон падает.
Мы проскакиваем холл, коридор. Барон распахивает дверь своего кабинета, рывком втягивает меня внутрь и, наконец, отпускает. Я невольно морщусь и с трудом удерживаюсь, чтобы не потереть запястье.
— Неблагодарная тварь, — повторяет барон.
Я молчу.
Пытаюсь понять, за что Ася должна быть благодарна. За то, что не выбросили в приют? Ну, если так оценивать, то да. Ася получила кров, содержание, образование. Но я привыкла, что родители воспитывают детей просто потому что это их дети, а тут великая милость получается.
Подтвердилось то, что я и предполагала — для барона я не дочь, а вложение средств с дальним прицелом. Уж какие планы он на счёт Аси строил, я не знаю, но в любом случае, про свои планы он может забыть, потому что теперь я товар порченый.
— Шалава!
Я жду.
Оскорбления меня не трогают. Да, неприятно, но не простолюдинке спорить с титулованным аристократом.
Главное, что пока всё разворачивается ровно так, как я и прогнозировала.
— У меня нет такой дочери, как ты, — сплёвывает барон. — Райан!
— Да, господин барон? — на зов выскакивает белобрысый тип в униформе лакея.
— Проводи синьорину к выходу. Отныне ей отказано от моего дома.
Даже не в монастырь? Пошла вон и сдохни с голоду? Мда, отец года просто. Я с трудом удерживаюсь от кривой усмешки и сохраняю на лице нейтральное безразличие.
Если подумать… В оригинале Ася выбирала между каторгой и вечным заключением в монастыре. Меня загнать в монастырь барон бы легко не смог.
