— А если я не стану ничего покупать?
— Ваше право, Душа. Прожить текущую жизнь и не совершить ни одной покупки — ваше безоговорочное право.
— И в чём подвох?
— Подвоха нет. Вы проживёте в этом мире полноценную жизнь и отправитесь на следующее перерождение.
Господин оператор, с честным видом втираете, что подвоха нет?
— Надо полагать, стартовые условия следующей жизни будут гораздо суровее нынешних? Никто не заставит меня тратить караты впрямую, но всегда можно действовать косвенно, через жизненные обстоятельства.
— Я восхищаюсь вашей незаурядной хваткой, Душа. Надеюсь, консультация оказалась полезной. Спасибо, что выбрали Систему. Желаю вам приятных перерождений.
Мелодично звякает невидимый колокольчик.
Экран показывает, что беседа окончена.
Ругнувшись, я швыряю мобильник в стену и смотрю, как он, не долетев десяток сантиметров, исчезает. Повторно оператор, само собой, не перезванивает.
Глава 7
Из библиотеки я выхожу далеко за полдень, мобильник показывает без пяти четыре вечера. После установки путеводителя время стало двойным: по Системе и по Эспарту, так что я ещё раз убедилась, что бонус выбрала лучший из предложенных.
Выхожу я с пустыми руками. Листок, на котором я успела записать ключевые события, прячется у меня в декольте, и я собираюсь листик сжечь при первой же возможности. Я не боюсь, что записи кто-то прочитает, они сделаны кириллицей, и я сомневаюсь, что найдётся гений, способный расшифровать иномирный язык, опираясь на пяток кривых предложений, однако я всерьёз опасаюсь неприятных вопросов, которые господин Феликс обязательно задаст, если наткнётся на головоломный шифр, не поддающийся разгадке — так что сжечь, обязательно сжечь.
Воспоминания я доверила мобильнику, набила в заметках. Если от «носителя», как выразился оператор, пока не избавиться, пускай хоть пользу приносит.
Итог моих долгих размышлений неутешительный.
У меня аж три проблемы, и все три глобальные.
Билет на выход из Системы, пленницей которой я оказалась стоит, я посмотрела цену, баснословно — двести миллионов карат. Нет, дело не в том, что я хочу обратно в больницу, в искалеченное кипятком тело. Мне категорически не нравится отведённая мне роль. Роль дойной коровы.
Моё будущее в мире «Фаворитки герцога» тоже сомнительно. Мало того, что оно само по себе сомнительное, ведь я знать не знаю, для чего меня оставил барон, уж точно не из отцовских чувств, так ещё и по сюжету мне грозит вечное заточение в монастыре. То, что я не собираюсь оплачивать покушение на главную героиню, ничего не значит. У неё без меня врагов хватает. Бандитов может нанять кто угодно, а меня подставить.
И, наконец, что сейчас меня тревожит больше всего — сюжет обещает смерть господину Феликсу. Эгоистично пройти мимо? Не могу. Но и как помочь не представляю, потому что я не дочитала до глав, где рассказывается про его гибель. О его смерти я знаю только потому, что пролистала эпилог. Сказать: «Будьте осторожнее»? Он всегда осторожен. Безусловно, я предупрежу об угрозе. Не лично, чтобы избежать неприятностей, а отправлю анонимку. Что ещё? Скорее всего, одну покупку в Системе я сделаю…
— Добрый вечер, — вежливо киваю я служанкам.
Увлёкшись, я пропустила обед. Желудок требует наверстать, и я пришла на кухню.
— Юная госпожа?
— Найдётся что-нибудь перекусить? — улыбаюсь я и усаживаюсь за стол на прежнее место.
— Синьорина, вы изменяете своим привычкам?
Я бросаю взгляд на бойкую служанку и замечаю в её взгляде отнюдь не удивление. Злорадство?
Измена привычкам в день убийства вызывает подозрения, не так ли? А умело запущенная сплетня в считанные часы превращается в уверенность, что это я при толпе свидетелей забила Кару сковородкой.
— И? Ты не заметила, что сегодня все изменили своим привычкам?
Рыжуля ставит передо мной тарелку с супом:
— Синьорина, простите, но господа уже от обедали.
В бульоне плавают крупные четвертинки картофеля, красные котелки моркови, прозрачные луковые чешуйки, половинки яиц. По одному виду понятно, что порция мне досталась из котла для слуг. А намёк рыженькой мою догадку подтверждает.
— Всё в порядке, спасибо. Чаю, пожалуйста.
Суп оказывается довольно пресным, но вполне сытным, съедаю я с удовольствием.
Пока ем, не забываю исподтишка наблюдать за слугами. На кухню я пришла не только ради еды. Совсем скоро, за ужином, господину Феликсу подадут яд.
— Позови-ка ко мне её, — шёпотом распоряжаюсь я, кивком указав рыжуле на бойкую.
И обращаюсь в слух.
— Мади, тебя синьорина просит, подойди.
Расчёт оправдался. Будем знакомы, девочка-проблема.
Пользуясь тем, что бок прикрывает стена, я опускаю руку под стол. Одной мысли хватает, и в ладони появляется мобильник. Я наскоро дополняю заметки именем подозрительной служанки, сохраняю, и мобильник послушно исчезает.
— Синьорина, вы хотели меня видеть?
— Да, Мади.
Служанка вопросительно смотрит, но я как ни в чём ни бывало продолжаю пить чай.
Минута, вторая.
— Юная госпожа?
— М? О, я увидела всё, что меня интересовало. Можешь идти, Мади.
Если она причастна, начнёт нервничать.
Хотела бы я знать, яд подсыпят на кухне или уже в столовой?
Я допиваю чай, отставляю чашку.
