Хозяйка истории - [49]
— Слушайте, я ведь тоже не девочка. У меня вот-вот климакс начнется.
— Какой климакс? Откуда? И слов даже таких не произносите! Климакс… У вас вся жизнь впереди! Давайте, решайте… Подберем вам спутника жизни с учетом ваших пожеланий.
Я сказала:
— Поздно, ребята.
(Спасибо, Лена. Принципиальное и правильное решение. — Мое примечание.)
Записи 1981 года
Ему лечили зуб. Сделали рентген. Пришел домой озабоченный.
— Канал зарос, окостенел, говорят, у боковых верхних такого не бывает.
Преисполнен собственной исключительностью. Угрюм.
— У меня склероз зуба.
(Я не врач, но, думаю, в данном случае патологическое уплотнение кариозной полости. — Мое примечание.)
…………………………………………………………
Время — вперед, и все меняется.
Володька ходил на работу с «дипломатом». Подпругин — с кейсом.
(Не завуалированный ли намек на У. Кейса, директора ЦРУ. Он в самом деле доставлял нам (и мне лично) немало хлопот, особенно после создания в июле месяце специализирующегося по отдельно взятым государствам и регионам так называемого совета по делам разведки. Двенадцатичленный совет (а именно столько туда их вошло) решительным распоряжением У. Кейса возглавил незабвенный Г. Роун, да, тот самый Г. Роун, который еще в начале шестидесятых, по моим наблюдениям, занимал должность заместителя министра обороны США. Личность незаурядная, хотя всегда остающаяся на вторых ролях. Требовалось провести небольшое исследование по этой непростой персоналии в свете ее обновляющихся и расширяющихся возможностей, что я с удовольствием и осуществил с помощью Е. В. Ковалевой. Думаю, «вечно второму» сильно икалось… Спрашивается, а что это за «дипломат», с которым «ходил на работу» мой покойный предшественник? Следуя логике нашей расшифровки, назовем Г. Киссинджера — объект многочисленных исследований, как помнит читатель, В. Ю. Волкова в пору его супружеского сотрудничества с моей будущей женой Е. В. Ковалевой. — Мое примечание.)
Почему-то дневник совсем не идет… Берусь и бросаю.
(Действительно, записи Е. В. Ковалевой становятся все менее связными
и все более случайными. Тем выше роль комментатора. — Мое примечание.)
Холодно, зябко… Махнуть бы в Африку.
(40 резидентур ЦРУ действовали на африканском континенте. По моим оценкам, Отдел Африки ЦРУ насчитывал более 400 сотрудников. — Мое примечание.)
Осенняя скука.
(Вспомни-ка, дорогая, скучала ли ты в том сентябре? Неужели скучала — со мной?! Это накануне-то объявления американским президентом новой Стратегической программы?! — Мое примечание.)
Хочется, чтобы тебя никто не слышал и не видел. (Идея бесшумного бомбардировщика-невидимки овладевает сознанием американских стратегов. Возможность разработки в США летательного аппарата с низким уровнем демаскирующих признаков я исследовал не без помощи Е. В. Ковалевой, как мне подсказывает моя память, в последних числах октября 1981 года, то есть сразу же после объявления правительством США своей новой военной стратегической программы. Я располагал данными (и это мне помогало) о проведении аналогичных секретных исследований (но, разумеется, другими и, замечу, крайне дорогостоящими методами) влиятельной американской фирмой «Нортрон». Я рад констатировать, что в целом, как выяснилось потом, и я и они пришли к одинаковым результатам. Даже при неимоверных затратах серийное производство стратегического бомбардировщика-невидимки, предусматривающее использование технологии «Стелс», могло осуществить ся не раньше, чем через десять лет — к исходу, как тогда казалось, далекого 91 года. Увы, никому не дано было знать, что именно в конце 91 года СССР прекратит свое существование. Без всяких стратегических бомбардировщиков. — Мое примечание.)
Записи 1982 года
Неужели — туда? Это новость. Не верю.
(Западнее Балтийска, вот куда «туда». Яркость проявлений исключительного дара Е. В. Ковалевой с годами все более обнаруживала досадную зависимость от физического расположения нас (моей супруги и меня соответственно) относительно объекта исследования. Я имею в виду расстояние от и до. В частности, до штаб-квартиры НАТО в Брюсселе. Вопрос о нашем тайном посещении Бельгии в составе законспирированной группы специалистов подробно разрабатывало в те дни Руководство Программы. Рискованное предприятие придумали наши начальники. Рискованное и, утверждаю теперь, крайне бессмысленное. — Мое примечание.)
Была на панихиде. Стояла в толпе. Слушала речи.
Подпругин — у гроба с черной повязкой.
(Хоронили Генерала в морозный и ветреный день 3 февраля, незадолго до открытия на английской авиационной базе Хонингтон — но к чему я вспомнил про это? — нового секретного центра боевой подготовки. Память, как видим, порой прихотлива… — Мое примечание.)
Ведень
(Веденеев. — Мое примечание.)
— председатель похоронной комиссии.
Стало быть, он и преемник.
(Логично и аналитично. Точный прогноз Е. В. Ковалевой без решительных мер с моей стороны. — Мое примечание.)
Когда-то мы были с ним на ты. Когда-то он за мной был не прочь приударить…
(Допускаю, что Веденеев мог бы оказаться на моем месте. Но справился бы? — Мое примечание.)
Ведень, Ведень, старый ты пень.
(Шутка молодости. —
