Хозяйка дорог - [41]

— Гор, прости меня. Как-то мы слово за слово, и завертелось… Давай, я помогу убраться?

Боярин недоверчиво нахмурился, затем ухмыльнулся, притянул меня к себе и поцеловал. Я вдруг вспомнила слова Алеши о заговоре Яги, из-за которого Медведеву девушки отказать не могут. А что, если я тоже попадаю под эту магию?

…А и черт с ней! Зато как приятно: губы у боярина нежные, руки сильные и не нахальные, с таким целоваться — одно удовольствие.

— Скучал без тебя, душа моя. Горько мне, что мы так плохо расстались.

— Зато сейчас вместе. Но это не значит, что я все простила!

Я полушутливо отпихнула боярина и нахмурилась. Пусть не думает, что его обаяние способно перечеркнуть всю ложь. Или все же способно? Я же еле сдерживаюсь, чтобы снова не упасть к Гору в объятья. Совсем вы запутались, Лилия Александровна.

— Ну брось мне в дом еще одного крокодила, и будем в расчете.

Боярин кивнул головой на залитый водой и кровью первый этаж и дружинников, которые уже приступили к уборке. И, кажется, только авторитет боярина и перспектива быть закиданными крокодилами спасли меня от линчевания. Но взгляды на меня бросали нехорошие. Пожалуй, все же надо помочь им с уборкой, совместный труд сближает и все такое.

— Крокодилов сегодня больше не будет.

— Зря. Одной шкуры мне на куртку может и не хватить.

Я хихикнула и тут заметила Алешу. Он стоял за спиной боярина и выглядел очень опечаленным. Знать бы еще, как долго он здесь находится.

И почему мне так паршиво? Словно обманула или предала лиходея. Я же ничего не обещала, это он ко мне липнет постоянно. Но все равно — паршиво.

Глава 15

Чтобы отделаться от чувства вины за все свои проступки, я все же отправилась помогать дружинникам вычерпывать воду и отмывать пол. Боярин вместе с десятником Никитой утащили куда-то крокодила, Алеша отирался неподалеку, делая вид, что помогает. Но смотрел при этом куда угодно, только не на меня. Ишь, какие мы обидчивые и ревнивые. И с чего бы? Значит, требовать с невесты брата ночь любви — это нормально, а когда свободная девушка, которая ничего никому не обещала, почти по-дружески целуется с другим мужчиной — ужас какое преступление. В конце концов, я не выдержала и подошла к нему.

— А Марьяна говорила, что за твою поимку вознаграждение назначено.

— За спасение одной почти-Хозяйки дорог мне князь жаловал помилование.

— Это когда ты меня спасал? Девицу с лисами я сама спровадила, от Кощея Гор избавил, — загибала я пальцы, припоминая все свои приключения.

…Лапы птеродактиля сжимают ребра, бесконечно долгая болтанка вверх-вниз, и дикий страх, что им надоест ноша, и меня просто выбросят.

…Куски мяса, что недавно были лисами, валяются на снегу, окрашивая его в алый цвет.

…Огненный шквал несется прямо на меня, еще мгновение — и конец.

От воспоминаний голова закружилась, в горле застрял липкий горьковатый ком, который хотелось излить вместе с рвотой. И кровь, кругом кровь и едкий запах железа.

Кто-то подхватил меня на руки и вытащил из комнаты. Несколько метров по лестнице, короткий коридор, только бы не смотреть на всех этих чудищ, развешанных по стенам. Затем — комната, сесть в кресло и стащить промокшие сапоги.

Только после этого хватило сил осмотреться: моя комната, все в точности так, как было в последний день перед несостоявшейся свадьбой. Платье и то, так же висело на двери шкафа. Неужели боярин все еще надеется заманить меня под венец? Или просто руки не дошли убраться?

Алеша появился из воздуха, сжимая в правой руке бутылку наливки и стаканы.

— Напоить меня захотел?

— Угу, — буркнул он, достал из-за пазухи шоколадку, открыл и разломал на куски. Молочная, с цельными ядрами фундука, надо же, моя любимая. Затем Алеша разлил напиток и протянул мне полный стакан ярко-малиновой жидкости.

— Сейчас выпьем по чуть-чуть и поиграем в мистера Грея.

— И не надейся, — фыркнула я.

— Эх, зря покупал.

Он тяжело вздохнул и вытащил из-за пазухи наручники, отороченные розовым пухом и что-то похожее на хлыст. Разложил все это на кровати, сел рядом, горестно вздохнул и посмотрел на меня сквозь стакан.

Я не выдержала и расхохоталась. Алеша тоже прыснул, но потом снова протянул мне наливку. Все же здорово, что Гор принес сюда и маленький столик.

— Считай это лекарством от стресса, — кивнул Алеша на наливку.

Лекарство, так лекарство. Я кивнула, стукнула стаканом о стакан Алеши и сделала небольшой глоток. В этот раз я уже хорошо знаю, как может ударить по голове эта наливка, и напиваться не буду.

— Расскажи лучше, почему за твою голову вознаграждение назначили.

— Навещал княжескую дочку в ее спальне. И сам князь, как ты понимаешь, ничего об этом не знал. Как и Гор.

— Всего-то!

А я уже навоображала себе непонятно чего: подвиги, дерзкие кражи и шпионские страсти, а Алеша в своем репертуаре!

— Ну знаешь… — обиделся он. — Пострадал из-за любви, раньше о таком баллады слагали, а теперь…

— Прокрасться ночью в комнату к девушке — никакой не подвиг. Это мерзко.

— Она сама меня звала, уговаривала…

— Вроде как я, — знаю, какие у него интересные представления о «сама звала» — не запретила — значит дала зеленый свет для любых действий.