Хозяйка Блосхолма. Лейденская красавица - [197]

Они были за дверями, но двери эти не были заперты, так как с другой стороны шесть человек напирали на них изо всей силы. Мартин спустил Фоя на землю.

— Возьмите кинжал и займитесь часовым, — поспешно проговорил он.

В одно мгновение Фой выхватил кинжал из-за пояса убитого и обернулся. Часовой бежал к ним с поднятым мечом. Фой забыл, что он ранен. В эту минуту он опять крепко стоял на ногах. Он согнулся и прыгнул на часового, как дикая кошка, как человек, вырвавшийся из когтей пытки. Борьбы не последовало. Искусство, которому Мартин с таким терпением учил Фоя, пригодилось ему в эту минуту. Меч пролетел над головой Фоя, но его длинный кинжал уже пронзил горло стражника. Взглянув на него, Фой убедился, что ему уже нечего бояться, и обернулся.

— Помогите, если можете, — с трудом проговорил Мартин, голым плечом налегая изо всей силы на один из засовов калитки и стараясь затолкать его в задвижку.

Боже! Какая это была борьба. Голубые глаза Мартина, казалось, готовы были вылезти из орбит, он раскрыл рот, и мускулы его выступали узлами. Фой поспешил к нему и изо всех сил пытался помочь. Он мало мог сделать, с трудом держась на одной ноге, так как раны на другой снова открылись, однако и этого оказалось достаточно, засов медленно-медленно вошел в скобу. Тяжелая дверь трещала под напором солдат изнутри. Мартин, не будучи в состоянии говорить, только смотрел на засов, который Фой левой рукой все дальше и дальше вгонял в скобу. Засов заржавел от долгого бездействия и поддавался с трудом.

— Еще! — задыхаясь проговорил Фой.

Мартин сделал такое усилие, что со стороны было страшно смотреть, и кровь закапала у него из ноздрей, но дверь поддалась еще, и засов с шумом вошел в каменную скобу.

Мартин отступил и сильно покачнулся, будто готовясь упасть. Затем, придя в себя, он бросился к мечу «Молчание», висевшему на стене, и перевязью обмотал правую руку выше кисти. После этого направился к двери комнаты суда.

— Куда ты? — закричал Фой.

— Проститься с ним, — отвечал Мартин.

— Ты с ума сошел. Бежим, если можно. Дверь может открыться. Слышишь, как они кричат?

— И правда, может быть, лучше бежать, — с сомнением в голосе согласился Мартин. — Садитесь мне на плечи.

Несколько секунд спустя двое часовых, стоявших у ворот тюрьмы, с изумлением увидели, как на них с криком бросился высокий рыжий человек, почти голый, размахивающий огромным мечом и несший на спине другого человека. Они пришли в такой ужас, что, не ожидая нападения и думая, что это дьявол, разбежались в разные стороны. А тем временем человек с ношей прошел мимо них по маленькому подъемному мосту на улицу, начинавшуюся от городских ворот.

Придя в себя, солдаты бросились было в погоню, но кто-то из прохожих крикнул:

— Это Мартин, Красный Мартин и Фой ван Гоорль вырвались из тюрьмы.

И сейчас же в солдат полетели камни.

Помня судьбу, постигшую их товарищей накануне, солдаты вернулись под защиту тюремных сводов.

Когда, наконец, Рамиро, которому надоело ждать, вышел из задней комнаты при зале суда, где что-то писал, он увидел палача и привратника, лежащих мертвыми у калитки, и услыхал крики стражи из застенка, но часовые у моста объявили, что не видели никого.

Сначала им поверили и бросились обыскивать всю тюрьму от колокольной башни до самого глубокого подземелья, искали даже в воде рва, но когда правда открылась, часовым пришлось плохо, а еще хуже досталось стражникам, из рук которых Мартин ускользнул, как угорь из рук рыбной торговки. Рамиро не помнил себя от негодования и начал думать, что, в конце концов, напрасно вернулся в Лейден.

Однако у него в руках оставалась еще одна карта. В тюрьме сидел еще один узник. По сравнению с берлогой, куда были заключены Мартин и Фой, это помещение казалось даже хорошим. Комната на нижнем этаже предназначалась для знатных политических заключенных или взятых в плен на поле битвы офицеров, за которых ожидали выкупа. Здесь было настоящее окно, хотя и заделанное двойной решеткой, выходившее на двор и тюремную кухню, стояла кое-какая мебель, и все было более или менее чисто. Заключенный в этой комнате был не кто иной, как Дирк ван Гоорль, захваченный в ту минуту, когда он возвращался домой после приготовлений к побегу своей семьи.

Утром того же самого дня Дирка также допрашивал краснолицый суетливый экс-портной. И он также был приговорен к смерти по решению смотрителя. После этого Дирка отвели обратно в занимаемую им комнату и заперли.

Через несколько часов в комнату вошел человек в сопровождении солдат и принес Дирку пищу и питье. Это был один из поваров, по счастью, словоохотливый малый.

— Друг, что случилось в тюрьме? — спросил его Дирк. — Отчего люди бегают по двору и кричат в коридоре? Не приехал ли принц Оранский в тюрьму, чтобы освободить нас? — Он грустно улыбнулся.

— Есть и такие, что освобождаются, не дожидаясь принца Оранского. Колдуны они… Колдуны, и ничего больше.

Интерес Дирка был возбужден. Опустив руку в карман, он вынул золотой, который подал повару.

— Друг, — сказал он, — ты готовишь мне пищу и ходишь за мной. Я захватил с собой несколько таких кружочков, и, если ты будешь добр ко мне, они перейдут из моего кармана в твой. Понимаешь?