Хозяйка Англии - [40]

Матильда не спросила, что случится, если Господь распорядится иначе, так как знала, что этим только разозлит отца. Она поедет в Англию, и снова мужчины опустятся перед ней на колени и принесут ей клятву верности, что бы та для них ни значила, – короли, епископы, землевладельцы. А потом Матильда вернется к Жоффруа в захолустный анжуйский двор, от которого триста пятьдесят миль до Англии и сто двадцать миль до Руана. Если Господь распорядится иначе, что с ней станет?

Ее мантия полоскалась на ветру. Матильда гуляла вместе с Брианом Фицконтом по стене Нортгемптонского замка, разглядывая город, лежавший к западу от холма, на котором стояла крепость. Первые осенние ветры обрывали листья с деревьев, и река Нин под крепостной стеной рябила тусклыми оттенками серого и синего. Если ветер не стихнет, то морское путешествие на материк будет неприятным, но зато коротким. В ее покоях прислуга укладывала сундуки. Чувствуя себя загнанной в угол, Матильда решила подышать свежим воздухом.

Вновь бароны преклонили перед ней колени и поклялись принять ее как наследницу короля, и вновь она сомневалась в их искренности. Чувствуя, что клятвы даются вынужденно, Матильда принимала их с гордо поднятой головой и неприступным видом. Тех, кто хочет демонстрации величия, достойного короля, она не разочарует.

Бриан прислонился к частоколу.

– Клятвы принесены повторно, госпожа, – произнес он. – Однажды вы станете королевой.

Матильда промолчала. Со времени ее возвращения в Англию они мало общались – избегали друг друга из-за опасностей, случись им нарушить границы отношений господина и вассала. Бриан не упоминал о ее браке, да и что он мог сказать? Ему неизвестны были все подробности того, что сделал с Матильдой Жоффруа. Слухов ходило множество, но в Англии ее кровоподтеков никто не видел, и никто не видел, как она ползала, потому что не могла стоять. И в конечном счете Бриан тоже мужчина.

Она осознавала, что он стоит очень близко к ней. Не вплотную, но достаточно близко, чтобы коснуться. Их накидки сплетались воедино в диком танце спаривания. Матильда рискнула поднять на Бриана взгляд. Его темные глаза безотрывно смотрели на реку, где рыбак вытащил на берег лодку и разбирал улов. Матильда проследила за линией его ключиц над воротом рубашки и крепкого, мужественного кадыка.

– Знаете, сколько раз я жалела, что не осталась в Германии?

– Я рад, что вы этого не сделали, – отозвался Бриан, не оборачиваясь.

Матильда слегка тряхнула головой. Она опечалилась. Глупо надеяться, что он поймет ее или поднимется выше своих желаний. Бриан заявляет, что рад, но она-то говорила о своих чувствах, а не о его.

Ее взгляд остановился на его руках: золотые кольца, длинные, красивой формы пальцы, чернильные пятна.

– Вы по-прежнему пачкаетесь чернилами, – сказала она.

Он оторвался от реки и с улыбкой повернул голову к Матильде.

– Мы с Робертом пересчитывали казну по просьбе вашего отца, а еще я записал кое-какие свои мысли по поводу данных клятв.

– Вот как? – Она приподняла брови.

– И все в вашу поддержку, – пояснил он. – Кто-то может сказать, что их клятвы недействительны, поскольку были даны женщине, но это отговорка. Любая клятва – женщине ли, мужчине – приносится перед Господом и потому обязательна. Сегодня было достаточно таких, кто мог бы при желании объединиться и отказаться давать клятву, но этого не случилось.

– Судя по вашим словам, вы как будто ожидаете, что некоторые бароны или епископы при случае готовы отступиться.

Бриан нахмурился:

– Среди нас много пройдох… И мы оба знаем, кто они, даже не называя имен.

– Да. – Она сузила глаза, обдумывая слова Фицконта. – В будущем мне придется набирать себе на службу людей из тех, кто собирался здесь сегодня. Но из Анжу мне трудно будет судить об их достоинствах и слабостях.

– Уверен, ваш муж не станет возражать против переписки, которая позволит вам быть в курсе событий, ведь это и в его интересах. Ваш отец и королева будут часто писать вам, как и граф Глостерский. И я тоже.

Она нетерпеливо оборвала его:

– Читать написанное кем-то – это одно, а судить самой – совсем другое. Моя мачеха так хорошо исполняет свою роль, что почти слилась с ней. Она ходит среди людей с улыбкой и милостивым словом, преклоняется перед моим отцом и добра к каждому, но какая часть из этого – искренна, а какая – лишь вынужденная видимость? А если взять моего отца, то сколько он готов скрыть или подменить ради собственных интересов? Я же хочу знать правду, как она есть.

– Нет необходимости набрасываться на каждое осложнение так, словно нужно силой и немедленно исправить его. Лед сам растает под солнечными лучами, как не растает в холодной ночи. Ваша мачеха знает это, вот что делает ее несравненным миротворцем.

Матильда глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Если люди будут верой и правдой служить мне, то я справедливо вознагражу их, но пусть мне говорят правду, а не обходят ее стороной, словно это чудовище, которое лучше не будить.

Бриан послал ей долгий взгляд, от которого у Матильды по телу пробежала дрожь. Всего лишь один небольшой шаг, и их руки соединятся, пальцы сплетутся.