Хозяин Зоны - [56]

Увидев открытую дверь, Сергей остановился и негромко спросил:

— Эй! Есть здесь кто-нибудь?

В ответ еле заметно качнулась открытая дверь, печально скрипнув поржавевшими петлями. Это была единственная квартира, в которой дверь не была выломана, а нормально висела на обеих петлях. Понимающе кивнув, Серега зашел в квартиру.

— Мир дому сему! — неизвестно с кем и неизвестно почему поздоровался Сергей.

В квартире, словно в пещере, спрятанной глубоко под землей, царила полная тишина, и звуки его голоса, казалось, потонули в ней. Сергей напряженно вслушивался в эту тишину, не понимая, что же он хотел услышать, однако ни капли не сомневаясь в том, что Хозяин непременно ответит. Спустя какое-то время Сергей услышал слабый, словно дуновение ветра, голос:

— Мир…

— Ты звал меня, я пришел, — сказал Сергей, весь превратившись в слух. Он боялся пропустить хотя бы слово, произнесенное тихим струящимся голосом.

— Завтра… Президент… Здесь… — зашелестел голос.

— Что завтра? Причем здесь Президент? Президент чего? — недоумевая, спросил Сергей. Ему показалось, что над письменным столом, который стоял в углу и за которым уже никто не сидел двадцать лет, появилось легкое сияние. Сергей подошел ближе и увидел, как на толстом слое пыли начали проступать буквы, как будто кто-то водил по ней палочкой или спичкой. «Завтра здесь будет Президент. Отдай ему диск», — появились четко написанные слова.

— Как? Да там охраны будет больше, чем зрителей! Я же в розыске! Меня заметут в одну секунду! — Сергей оторопел от такого предложения.

«Кроме тебя — некому», — проступило на пыли.

Серега задумался. И правда, кроме него — некому.

— Ты мне поможешь?

Тишина была ему ответом. Серега осмотрелся. Он находился в спальне. Двуспальная кровать, матрас, подушки и одеяла. Рядом — детская деревянная кроватка, два высоких шкафа. Все гнилое, грязное, не раз прополосканное дождями и засыпанное снегом сквозь неизвестно кем разбитые окна. Кухня была немного чище, потому что стекла здесь были целые. Мебель не сгнила, а кухонная плита почти не поржавела. Только на шкафчике, в котором, видимо, хранилась консервация, остались бурые, похожие на засохшую кровь, помидорные потеки из лопнувших в зимние морозы банок.

В большой комнате в беспорядке стояли шкафы с вывороченными дверцами. На полках лежали испорченные от влаги и времени книги, на полу валялись осколки битой посуды. Вдоль стены стоял полуразвалившийся диван с нелепо торчащими из гнилой обивки пружинами и провалившиеся сами по себе кресла.

— Что же делать? — вслух произнес Сергей. — Ночевать ведь где-то надо… Что касается жратвы, то можно потерпеть. Пройдусь по квартирам, может, что-нибудь отыщу для ночлега…

В первую очередь он решил обследовать шкафы тут же, в спальне. Один стоял с выломанными дверцами, а второй был целенький, и из замочной скважины торчал ключ. Догадавшись, что это неспроста, Сергей открыл дверцу и обнаружил там вполне приличную подушку, два одеяла и туго свернутый матрас, поставленный вертикально в самом углу шкафа. Сергей даже не удивился своей находке в квартире, где никого не было лет двадцать.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил он.

— Располагайся, — прошелестело в воздухе.

* * *

Заместитель министра решил уйти домой пораньше. Причина была самая что ни на есть уважительная: футбол. Принципиальнейшая игра чемпионата. Играли «Динамо» и «Шахтер», белые и оранжевые. Спортивное противостояние подчеркивалось политическим — оппозиция востока к столице была общеизвестна. Сегодня генерал не поехал на стадион, а собрался посмотреть футбол дома, по телевизору. Такое решение пришло неожиданно, и только потому, что на него вдруг накатилась непривычная усталость, которая буквально валила с ног.

«Нет, — думал он, — закончу это дело — и в отпуск. Уже и забыл, когда отдыхал! На Свитязь, в Карпаты, в Сочи, в Швейцарию, да куда глаза глядят, только бы с работой не доставали. А мобилку дома оставлю! Пришло время себя поберечь! Годы, годы… „А годы летят, словно птицы летят…“ — мысленно пропел он. И ничем эту старость не остановить… Ах, как жалко! Вроде только-только жить начал, а уже пора о пенсии думать! — Генерал тяжело вздохнул. — Чего это меня на загробную лирику потянуло? Устал я, однако, поеду-ка домой, высплюсь, а футбол по ящику посмотрю. И за немецкий надо браться! Придется подучить, к такому делу переводчика подключать опасно! Такое дело лишних ушей не терпит!»

Он уже встал с кресла, но вдруг вспомнил, что осталось еще одно дело, и поднял телефонную трубку.

— Петриченко? Значит так, розыск Бойченко можно отменить. Все, что нужно, уже нашли. До свидания.

Он вызвал машину и уехал домой непривычно рано — еще не было шести вечера.

— До свидания! — попрощалась секретарша, улыбаясь в широкую генеральскую спину.

* * *

Швисс сидел за письменным столом, уперев широкий лоб в ладони. Он читал обзор украинской прессы за день, сделанный переводчиком и положенный ему на стол десять минут назад. Не менее пяти статей, в том числе две за подписями известных экономиста и атомщика, были посвящены его делу. Все пять статей ругали правительство, а вместе с ним и Президента за бессмысленное использование, а вернее, неиспользование земель тридцатикилометровой Зоны.