Хозяин Топи - [52]

И все же это не могло продолжаться долго: враг был сильнее и обладал значительно бо́льшими ресурсами. Силы уходили, боль нарастала, и Эдуард понимал: еще немного – и Охотница возьмет его измором. И все же отбивался с отчаянием и озлоблением загнанной в угол крысы, провоцируя противницу полностью сосредоточиться на нем.

И в этом ментально-энергетическом аду он даже не сразу ощутил, как открылась дверь его квартиры-тюрьмы и кто-то вошел.

* * *

Провал ведь почти достал Алину. И его сила притяжения, и хлынувшие из него Пятна. Она впервые видела, чтобы эта аномалия столь быстро возникала и пробуждалась. Впрочем, чему тут удивляться – это же реальность кошмаров, в ней все навыворот. Пытаться бороться с Провалом сувайворскими методами, то есть корректируя реальность, у Хомчик не было ни времени, ни сил. С «заморами» они справлялись с Эдуардом на пару, а эта дрянь похуже будет. Да и Алина здесь одна. Пока одна. Пятна убьют ее быстрее, чем ей удастся хоть что-то сделать. Оставалось только бежать изо всех сил, на бегу «программируя» окружающую действительность так, чтобы дверь ближайшего парадного оказалась незакрытой. Рывок! Сработало! Дверь открылась, и Хомчик, пулей залетев в парадное, захлопнула ее за собой, понимая, что для Пятен дверь – не препятствие, они просочатся и сюда, если только… если она для них не «умрет».

Решение пришло внезапно, и Алина тут же взялась за его осуществление. Она пятилась по лестнице вверх и напряженно наблюдала, как чернильные кляксы вползают в парадное, распространяя перед собой волну обессиливающего ужаса и вызывая характерный шум в ушах, который оперативники АПБР называли шепотом тьмы. И с каждым шагом она все больше окутывала себя непроницаемым коконом пустоты, безмыслия, замыкая свою ментальную энергию глубоко внутри себя. Была она – и нет ничего, полное «отсутствие всякого присутствия», как любит говаривать Лешка. Она должна была «умереть» не только для Пятен, но и для Охотницы – это ведь наверняка она создала Провал, чтобы уничтожить Алину: пусть решит, что все получилось. От тех, кого пожирают Пятна, тоже ничего не остается, и «погасшая» сущность Алины должна навести врага именно на эти мысли.

Уфф, кажется, получилось – черные кляксы остановились, больше не чувствуя добычу. Хорошо еще, что реальность ментальная, в физической эти твари еще бы и на тепло тела реагировали, а его уже так просто не замаскируешь. Медленно-медленно Пятна уползли обратно наружу.

Ладно, с этим разобрались, а что дальше? Замкнув свою энергию внутри себя, Алина сделалась невидимкой для врага, но и сама словно ослепла и оглохла. Эдуард может быть в этом подъезде, возможно, даже вот за этой дверью, но она этого не почувствует и просто пройдет мимо. Одна надежда, что сработала та поисковая коррекция реальности, которую Алина запустила первой, и теперь эта реальность сама ведет ее к Эдуарду, и нужно только ноги переставлять. Куда? А какой у нее, собственно, выбор? В этом парадном, похоже, нет второго выхода, а раз так, либо обратно наружу, туда, где Провал, либо подниматься по лестнице без всяких внятных перспектив, с одной лишь смутной надеждой, что кривая вывезет. О первом варианте даже думать не хотелось, значит, остается только второй.

Вперед и вверх, один лестничный пролет, второй… Остановиться, осторожно оглядеться, прислушаться – опасности нет и ничего, что намекало бы на присутствие Эдуарда, – тоже. Третий, четвертый… Та же фигня. Твою ж налево! А ведь, кажется, мимо. Был бы здесь Эдуард, Охотница понатыкала бы капканов на каждой ступеньке и мутантов на каждой лестничной площадке. Как-то не верится, что она решила ограничиться одним Провалом внизу… Брр! А ведь если мимо, придется возвращаться туда, к этой черной бездне и Пятнам. Или попытаться проникнуть в одну из квартир на нижних этажах и попробовать выбраться через окно… Ага, проникнуть. Проникнуть – это коррекция реальности, хотя бы для того, чтобы открыть дверь, и тем самым Алина даст понять Охотнице, а следовательно, и Провалу с Пятнами, что она вовсе не умерла, а вполне жива и дееспособна, и тогда травля начнется по новой. Нет уж, только в крайнем случае. В доме, кажется, этажей девять, а она пока на третьем. Ладно уж, пройдет для очистки совести еще шесть – мало ли что. Устать физически ей тут точно не грозит.

Пятый пролет, шестой. Пусто. Седьмой, восьмой…

– Ты в моей голове, мразь! Здесь я хозяин! Пошла вон!

Вашу ж налево! Это же голос Эдуарда! Он доносится откуда-то сверху, но не издалека, буквально со следующего этажа. И чуть глухо, через дверь. На несколько секунд Алину охватило безудержное ликование: сработало! Та коррекция реальности, которую она произвела в самом начале и на которую уже почти не надеялась, все же привела ее к Эдуарду! Он здесь, он рядом! И бьется с этой тварью. А кричит… ну конечно же, он подает сигнал ей, Алине. Он чувствует, что она рядом. Скорее! Скорее к нему!

Последние два пролета Алина почти пробежала и замерла на лестничной площадке. Тут уж даже с ее «слепотой» и «глухотой» было очевидно, где все происходит: за дверью справа от нее творилось какое-то светопреставление, битва насмерть. Мысль, что, быть может, вот в эту самую минуту Эдуард там погибает в неравном бою, на пару секунд приморозила ее к месту ужасом. И Алина сбросила пси-маскировку – куда уж теперь прятаться, пора играть ва-банк.