Хозяин Топи - [11]

– А я тоби вже казав, що у моего пророчого дару нема кнопки! – рассвирепел Гецко. – Я не можу його включати, як мени треба! Покуда вин сам…

Чего Степану стоило не взвыть от боли и не свалиться со стула, когда его в очередной раз накрыла волна образов, мог знать только он сам. А волны было сразу две. Накладываясь друг на друга, они буквально разрывали сознание Степана, и от попыток понять, что происходит в этом ментальном хаосе, голова Гецко разламывалась еще больше. Да и картины ему являлись одна другой страшнее. Одни были связаны с мальчишкой, сыном сувайвора, а вот другие… о нет!

Образ пробитой пулей головы «Стрельцова» и крови, брызжущей в лицо ему, Степану, был последним из накрывшего его ментально-пророческого безумия.

– Что там? – услышал Гецко обеспокоенный голос напарника и успел только прохрипеть: «Ложись!», когда одна за другой две пули пробили стеклянную витрину, возле которой они сидели.

* * *

Когда Гецко в очередной раз накрыло, «Стрельцов» напрягся. Как-то сразу и непроизвольно. Нет, такого развития событий он совершенно определенно не ожидал, но состояние взведенного курка, в которое он себя привел, очень его выручило в момент прозвучавшего хриплого «Ложись!» Степана. Правда, «Михаил» успел только резко дернуться, услышать звон, увидеть разбившуюся чашку на столе, ощутить острую боль в левом плече и удивиться.

Нынешний «Стрельцов» никогда не знал уязвимости человеческого тела, ее помнила только внедренная в фантома-охотника память его прототипа. А теперь, когда она столь внезапно проявилась, это могло бы стать шоком, будь он создан на основе какой-нибудь другой личности. Но Стрельцов – Стрельцов-настоящий, Стрельцов-сувайвор – был из тех, кого проще убить, чем повергнуть в растерянность.

Третья пуля, четвертая… Они просвистели над головой «Михаила» – он уже занырнул под стол, заметив, как Степан, словив пулю в правую руку чуть выше локтя, опрокинулся на стуле навзничь.

Стреляли явно два снайпера, предварительно поделив объекты, и если бы не видение Гецко, тут бы обоих напарников рядком и положили. Кстати, откуда вдруг взялась материальность? Очень странно – плотностью своего тела фантом-охотник управлял четко. Он не мог допустить такой ошибки. А значит, сработал Новый-иллюзионист, причем, судя по всему, немалой силы. Это единственный вид Измененных, способный придавать материальность фантомам. Стало быть, и снайперы (наверняка люди) работали на НМП, видимо, под пси-контролем.

А значит, надо сперва заняться марионетками, а потом уже кукловодом. Со своей материальностью «Стрельцов» ничего поделать не мог, пока жив иллюзионист, зато у него оставалась его сверхскорость. Вычислить бы только огневые точки снайперов…

Встретившись под столом глазами со Степаном, «Михаил» тихо спросил: «Где?» и увидел, как Гецко, превозмогая боль, вытащил из кармана ручку и что-то рисует на упавшей со стола салфетке. Дорисовал и подтолкнул схему к напарнику. «Стрельцов» глянул и оценил, уважительно цокнув языком: профи! Вот что значит школа ФСБ! Сам ли Степан засек эти точки, или ему пророческий дар подсказал, было не важно. Главное – с этим можно работать.

«Михаил» совсем уж было хотел ускориться, когда увидел закатившиеся глаза напарника и его закушенную от боли губу. А следом услышал процеженное сквозь зубы: «Грузовик!» Понял и рванул, молясь только об одном – чтобы не опоздать.

Вынырнуть на дорогу перед резко сворачивающим к кафе грузовиком. Еще несколько секунд – и он въедет в стеклянную витрину, перемалывая в кровавую кашу всех, кто внутри. Вскочить на капот, увидеть сквозь лобовое стекло пустые глаза водителя, который явно под пси-контролем. Мимоходом удивиться: «Так это сколько ж у них псиоников? Или всего один, но мегакрутой?» Сместиться в сторону водительской дверцы, разбить локтем стекло и вырубить водителя ударом в висок. Тут же перехватить руль и отвернуть грузовик от кафе в сторону ближайшего столба, соскочив на асфальт за пару секунд до удара.

Метнуться к дому, в котором находится ближайшая из двух огневых точек снайперов, в считаные секунды преодолеть шесть лестничных пролетов, выбить ногой дверь и оказаться рядом с киллером, когда тот еще только начнет поворачиваться на звук. Мгновение колебаний – и сломать ему шею без всякой жалости. Пси-контроль пси-контролем, но наемный убийца – всяко не невинная овечка. Теперь скорее ко второму!

* * *

Павел Горшин замер в ожидании с пальцем на спусковом крючке. Вернее, замерло его тело под чужим контролем. Это был странный контроль. Не полный, не до состояния зомби. В части профессиональных навыков Горшина неведомый псионик, взявший над ним власть, давал ему свободу, определяя лишь цель, а вот во всем остальном… Павел в отчаянии бился внутри своей ментальной клетки. Он бы, может, и реагировал спокойнее, удайся ему первый смертельный выстрел, – вдруг неведомый контролер в случае успеха отпустил бы его. Мала надежда, конечно, но все же шанс. А теперь псионик действовал против всех неписаных правил снайперской стрельбы – после неудачного выстрела следовало либо ретироваться, чтобы повторить попытку позже, либо немедленно менять дислокацию, так как противник мог засечь огневую точку. А сейчас-то сам бог велел сматывать удочки: оба объекта выжили, спрятались так, что их не достать, и, возможно, вызвали подкрепление.