Хозяин собаки - [51]

Пэллок наморщил лоб. В его представлении ребенок Беллы был похож на обычного ребенка. Он попытался мысленно представить себе Пекса и его сыновей, однако в памяти вставали только беззубый рот и уродливый шрам, пересекающий лицо Пекса.

– А глаза? – фыркнула Альби.

– Глаза? – озадаченно переспросил Пэллок.

– У детей Калли темные глаза, а не светло-голубые, как у тебя.

Пэллок задумался.

– Калли не ела рыбы, когда носила ребенка, – ответил он. – Поэтому дети темноглазые, как все Сородичи.

– Ты думаешь, что я питалась рыбой, когда вынашивала тебя? – презрительно бросила Альби.

Пэллок был поражен.

– То есть у моего отца были такие же светлые глаза, как у меня и у тебя?

– Мальчики похожи на отцов. Девочки – на матерей, – наставительно сказала Альби.

Пэллок попытался вспомнить отца, который давным-давно погиб на охоте; в обрывочных воспоминаниях перед ним представал приземистый широкогрудый мужчина, ни лица, ни глаз которого Пэллок, как ни силился, разглядеть не мог.

– Это правда? – вглядываясь в мать, спросил Пэллок. – Первый раз слышу. По-моему, дети похожи на самих себя.

– Спроси любую женщину, на кого похожи ее дети, – уверенно отвечала Альби.

– А мой отец…

– Вы с ним похожи, как две капли воды.

У Пэллока сперло дыхание. Слова Альби словно ударили его под дых. Значит, Собак – не его сын? И младший – тоже?

Все ясно. Урс. Кровь прилила к лицу Пэллока. Он всегда подозревал, что у Калли кто-то был до него, и в глубине души он знал, кто. От мысли, что Калли продолжает встречаться с ним и после замужества, Пэллок пришел в бешенство.

Альби с удовлетворением глядела, как сын меняется в лице, но, как только он поднял на нее налитые яростью глаза, тут же скорчила сочувственную гримасу.

– Пэллок, сын мой, мне жаль, что пришлось открыть тебе глаза, – залепетала она.

Пэллок вскочил.

– Я убью ее!

Альби закивала.

– Именно. Так ей и надо.

* * *

Деникс, дрожа с ног до головы, шагнула вперед. По ней было видно, что она очень напугана, и Сайлексу хотелось обнять ее и утешить, однако момент требовал иного.

Он заговорил нарочито громко, придав своему голосу как можно больше уверенности.

– Я долго не мог понять, почему величавая волчица без опаски подходит к нам, принимая подношения. Теперь я понимаю. Она дает нам знак. Она, как я и Бракх, тоже отбилась от главной стаи. И теперь она, а не ее спутник, возглавляет новую стаю, которая состоит из сильных и ловких волчат. – Сайлекс положил руку на хрупкое плечо Деникс. – Мой отец говорил, что мы, Волколюди, во всем должны подражать нашим покровителям. Но мы охотимся как Сородичи – мужчины преследуют добычу, а женщины ожидают их возвращения. Это следует изменить – вот что хочет сказать нам волчица. Надо разумнее распоряжаться тем, что у нас есть.

Сайлекс легонько подтолкнул Деникс вперед, молчаливо напоминая собравшимся о ее подвиге. То, что он намеревался предложить соплеменникам, настолько выходило за рамки привычного, что он не увидел понимания ни в одном лице.

– Деникс доказала, что ничем не хуже мужчины, когда, рискуя жизнью, отправилась на помощь пропавшим охотникам. – Это было не совсем так, однако люди, взволнованные его словами, теперь смотрели на девушку с уважением, чего Сайлекс и добивался. – На подобную смелость нельзя закрывать глаза. Деникс отправится на охоту вместе с нами.

Сайлекс улыбнулся девушке, которая стояла как громом пораженная. Мужчины хмуро переглядывались, но Сайлекс, словно не замечая этого, в упор смотрел на Фиа.

– Фиа умна и быстронога, она тоже пойдет с нами, как и всякая женщина, которая сможет держать копье. Дети будут собирать ягоды и желуди. Теперь мужчины и женщины станут охотиться вместе, как это принято среди волков.

Год девятнадцатый

Дремавшая Волчишка – голод не дал уснуть ей глубоким сном – очнулась от того, что мать стучала хвостом по полу пещеры. Едва раскрыв глаза, Волчишка почуяла: человек вернулся. Она вскочила и бросилась ему навстречу, кружась и повизгивая от радости.

– Все хорошо, девочка. Я кое-что принес.

Человек протянул ей кусочек сырого мяса. Волчишка жадно проглотила угощение и выжидающе взглянула в лицо человека.

– Извини, что пришлось так долго ждать. Я боялся льва, а его и след простыл.

Человек протянул ей еще кусочек мяса.

– Ну, хватит с тебя. Надо посмотреть, сможешь ли ты переварить твердую пищу.

Затем человек присел рядом с волчицей.

– Ты перестала кормить щенка молоком, но поешь хоть сама, – негромко сказал он и протянул волчице кусок сырого мяса, с которого Волчишка не спускала глаз.

Свою порцию мяса человек сунул в костер, и по пещере поплыл знакомый аромат. Потом человек принялся за еду, отталкивая Волчишку всякий раз, как она норовила отхватить кусочек. Впрочем, ей тоже кое-что перепало. Вскоре человек затих. Волчишка положила голову ему на колени и прикрыла глаза, когда он стал поглаживать ее по голове.

– Сам не знаю, что на меня нашло, почему я стал жить с волками и кормить вас… Мы с вами как одна семья. Когда я возвращаюсь, вы виляете хвостами, значит, вы мне рады. Взамен своей семьи я получил другую. Но что будет, если я позволю вам выжить?

Сквозь сон Волчишка слушала его слова, и они успокаивали ее, как и мерные поглаживания.