Хозяин - [60]

В какой-то момент он сам себе показался белкой, скачущей в колесе, но этот бег на месте помог сосредоточиться и сориентироваться. План этого невообразимых размеров зала возник перед глазами, шестерни, на одной из которых он продолжал исполнять странный танец, заняли свое место в правом нижнем углу, посередине протянулись все время двигающиеся тросы, какие-то маятники пересекали пространство под потолком, летели блестящие лезвия, рассекающие мутноватый, пропитанный машинным маслом воздух.

Внезапно жуткий крик заглушил мерные и гулкие перестуки механизмов, откуда-то брызнула темная струя крови и сверху, ударяясь о выступающие части деталей, упала, едва не сбив Луку, и сразу исчезла внизу голова и верхняя половина человеческого тела. Мелькнули длинные перехваченные ремешком волосы. Обрубок ударился о движущиеся зубья, повернулся, показав раскрытый в немом крике рот, и, медленно перевалившись, исчез внизу. Этот, выходит, оказался недостаточно ловок, подумал Лука и, отвлекшись, потерял равновесие.

Он упал на гладкую метровой толщины ось, поскользнулся и слетел в плещущуюся внизу тьму, почти беззвучно принявшую его тело.

Он сразу же понял, во что вляпался. В рот и нос хлынуло темное вязкое масло, Лука попытался вынырнуть на поверхность, захлебнулся в вонючей жидкости, рвотные позывы сдавили горло, но, несмотря на все усилия, он погружался все глубже – он тонул.

Еще раз попытался выплыть, но масло текуче расступалось, не давая опоры рукам и ногам. Он тонул, и сознание того, что его отделяет от смерти совсем немного, эти несколько метров масла и потеря собственного самообладания, – отрезвило его. Вдруг, уже на глубине, он почувствовал ток жидкости. Его тут же потянуло и ударило обо что-то упругое. Не пытаясь открыть глаза, он руками шарил по этой податливой поверхности. Кажется, это была сетка, упругая сетка, нечто вроде фильтра, задерживающего мусор вроде него самого. И в подтверждение этого его руки нащупали тот самый обрубок, бывший недавно его новым знакомым Себастьяном. Тогда еще живым Себастьяном.

Сейчас его не трогала чужая смерть. Судорожно отодвинув половинку трупа, он попытался вонзить пальцы в ячейки сети. Фильтр был слишком мелким. Но в какой-то момент его усилия дали плоды, и ногти прорвали пластиковую преграду. Еще один рывок, фильтр окончательно поддался, он протиснулся в разрыв, и его, уже нигде не задерживая, понесло дальше.

Внезапно течение усилилось; борясь с судорожными попытками вдохнуть, он руками и ногами помогал течению, несущему его куда-то вперед. В какой-то момент вместе с маслом он упал с высоты и в этом падении успел вдохнуть воздуха пополам с вонючей жидкостью. На этот раз его не успело замутить, он справился с тошнотой и широко открытыми глазами увидел сквозь темный поток, в котором летел вниз, противоположную металлическую стену с выступами небольших скоб, за которые сумел уцепиться.

Упорно ползя вверх, соскальзывая ладонями и вновь цепляясь за эту странную лестницу, он не мог не думать, что все его мучения бессмысленны, а если и имеют какой-то смысл, то его новые знакомые так и не смогли донести его до него. И если он выживет в этом аду, он еще попытается предъявить кое-кому счет.

Не глазами, все еще закрытыми, а скорее телом, ищущим опоры, он ощутил пустоту перед собой и почти упал вперед. Здесь поток не ощущался, редкие брызги долетали, делая поверхность скользкой, но глаза уже можно было открыть безопасно. Он разглядел туннель, уходящий в темноту. Поднявшись во весь рост, он пошел вглубь.

Было темно, он двигался на ощупь. Вдруг вышел в новый туннель, Он почувствовал это потому, что шаги стали звучать как-то более гулко. Ладонями, липкими от густого масла, он попробовал ощупать стены. Кривизна уходящего вверх железа едва ощущалась, но все же была. Значит, туннель – и довольно большого диаметра. Снова его охватил гнев, гнев на себя, на новых знакомых, на всю эту дурацкую ситуацию, в которую сам же себя и загнал, не удосужившись точнее узнать, что его здесь ждет.

Он шел, все убыстряя шаг. Не нравилась вибрация стен, которая усиливалась уже на протяжении нескольких минут. Вдруг его бросило в жар: видение трубы и поршня в ней пронеслось перед глазами, вернулось, и уже абсурдность подобного исхода не казалась невероятной. Кажется, и воздух стронулся с места и стал быстрее обтекать его.

Лука побежал. Он бежал все быстрее и быстрее, чувствуя, что сзади надвигается что-то неумолимое, безжалостное. Уже не оставалось сомнений, что догадка верна, и где-то позади его нагоняет безжалостный молот поршня. Воздух, подтверждая все его самые худшие опасения, упруго толкал в спину, со свистом обтекая вокруг него. Но он еще был жив, и это заставляло бороться.

Между тем воздух уже свистел в ушах и давил в спину не слабее самого надвигающегося снаряда. Что-то скользило сзади, он ловил воздух ртом, задыхаясь от усилий, в глазах было темно, и он боялся, что не выдержит, упадет и просто будет дожидаться конца.

Он споткнулся и, падая, заскользил на гладком полу. Сзади с мягким стуком налетело, но в последний момент расставленные в тщетной попытке удержаться руки снова почувствовали провал. Тело само изогнулось, помогая инерции движения, руки уцепились в твердый край, рванули, и, падая в новый провал, он почувствовал, как сверху мягко ухнуло нечто страшно тяжелое. И впрямь какой-то поршень, прочищающий гигантский туннель, пронесся над ним, выдавливая поток смазочного масла.