Хозяин музея Прадо и пророческие картины - [58]
— Что думаешь ты? Почему?
Глава 14
Тайное семейство Брейгеля-старшего
Маэстро Фовел увлек меня в противоположный угол зала 56а. Кажется неправдоподобным, но мимо нас не прошел ни один экскурсант. В пять часов вечера вокруг по-прежнему не было ни души. На всякий случай я промолчал. Он тоже. В тот момент я забыл, что аналогичная ситуация уже имела место однажды, когда казалось, будто мы единственные посетители — и это в картинной галерее, принимавшей ежегодно более двух миллионов человек. Если бы тогда у меня хватило ума вычислить степень вероятности, что аномалия повторится дважды на отрезке времени короче месяца, я мог бы, наверное, правильно оценить масштаб того, что со мной происходило. Но я не проявил должной сообразительности и в итоге стал увязывать концы с концами слишком поздно…
— Ты не можешь уйти, не увидев этого, — произнес Фовел, не подозревая, что желудок у меня скрутило в тугой узел, хотя причины я не понимал. Композиция, к которой подвел меня доктор, настроение не улучшила.
Доску чуть более полутора метров в длину обрамляла искусная рама. В левом поле зрения до самого горизонта армия скелетов выстроилась в шеренги и приготовилась вступить в бой с горсткой людей, сопротивлявшихся смерти. Картина являла собой фантастическое зрелище. Войско костлявых атаковало со всех сторон и не собиралось отступать. По центральной площади города ехала телега, нагруженная черепами; в авангарде боевая машина под управлением зловещей фигуры в капюшоне изрыгала огонь, а рядом рать мертвецов рубила мечом направо и налево, убивая мужчин и женщин без разбора. Скелеты вешали осужденных, резали людей кинжалами, бросали их в реку, где обнаженные тела, раздувшись, плавали на поверхности. Онемев от потрясения, я разглядывал укрепление, выдававшееся в море. Оно было забито скалившимися черепами. Ландшафт за стенами города также не внушал надежды. Повсюду царило опустошение, лежали разлагающиеся останки животных, и дым горевших кораблей и прибрежных строений застилал небо. Все это лишь усугубляло апокалиптическое настроение, внушая полную безысходность. Но ужаснее всего было то, что на горизонте собирались новые орды нежити, они неумолимо надвигались на руины цивилизации. Мне хватило секунды, чтобы понять бессмысленность сопротивления натиску мертвых.
«Триумф смерти» повергал в ужас и отчаяние. Картина была написана Питером Брейгелем-старшим в 1562 году, когда сценарий «зомби-апокалипсиса» никому не приходил в голову. Два столетия оставалось до появления Гойи, гения мрачного гротеска. Хотя то, что сотворил Брейгель, не могло стать предметом зависти. Оба художника пали жертвой своего времени. В частности, фламандцу пришлось пережить шесть войн между Габсбургами и Валуа, следовавших одна за другой. И к борьбе за территории добавился ужас эпидемии чумы, которая выкашивала население, не различая богатых и бедных, церковников или детей. Брейгелю было около тридцати пяти лет, когда он воплотил в живописи свои ночные кошмары. И по иронии судьбы образ оказался пророческим: Брейгель-старший прожил сорок четыре года.
Его кисть словно предвосхитила участь мастера — чума забрала его жизнь и талант, обездолив потомков.
Я сразу понял, зачем маэстро привел меня к жуткой картине. Произведение Брейгеля, равно как и триптих Босха, задумывалось как приглашение к размышлению. Более того, в чем-то две работы дополняли друг друга. Если «Сад земных наслаждений» был вдохновлен первой книгой Писания и при поверхностном истолковании читался как история возникновения рода человеческого, то доска Брейгеля воспринималась как идеальная антитеза рождению и бытию. «Триумф смерти» иллюстрировал послание последней книги Библии, Откровения Святого Иоанна, развивал до крайних пределов и детализировал образ ада Босха. Гротескные ужасы «Сада земных наслаждений» обретали истинное лицо, они были безжалостно выставлены напоказ во всем своем уродстве и жестокости.
Продолжив размышления, я вспомнил о «Пляске смерти» — очень распространенном жанре в искусстве старой школы Центральной Европы — и решил, что картина Брейгеля является его логическим продолжением. Но как только я открыл рот, чтобы поделиться с Фовелом своими соображениями, маэстро направил ход моих мыслей в иное русло:
— Я собираюсь открыть тебе тайну, — заявил он. — Ты готов?
Его слова не сразу вывели меня из задумчивости. Я рассеянно поглядел на него и спросил:
— Какую тайну, доктор?
— Она имеет отношение к тому, о чем мы пока не упоминали. Речь идет об искусстве памяти, и я уверен, что навыки использования данной техники пойдут тебе на пользу в дальнейшем, когда ты будешь посещать галереи живописи.
— Я готов, — кивнул я, сгорая от любопытства.
— Прежде всего тебе нужно усвоить, что искусство памяти являлось привилегией интеллектуалов, аристократов и художников до изобретения книгопечатания в эпоху Ренессанса. Лишь немногие слышали о нем. Позднее, с развитием типографского дела и массовым распространением печатного слова о нем забыли. А вместе с ним была утрачена способность читать по образам, какой мы некогда обладали.
Секретное управление Ватикана получает полтора десятка анонимных писем с предупреждением, что в Милане составлен заговор, способный сокрушить Церковь. Средоточием ереси назван монастырь Санта Мария делле Грацие, а именно фреска в трапезной, над которой работает приглашенный из Флоренции художник Леонардо да Винчи. Какое послание сокрыл в своем творении гениальный мастер — непревзойденный изобретатель и шифровальщик?Прочитайте роман, и вы больше никогда не сможете смотреть на эту картину прежними глазами: она заговорит с вами - каждой деталью, каждым жестом, ибо вам откроется величайший секрет «Тайной вечери».
Впервые на русском! Книга испанского автора, чьи произведения входят в десятку самых продаваемых книг в США, а суммарный тираж «Заблудшего ангела» уже перевалил за миллион экземпляров!Впервые на русском языке — «Заблудший ангел», новый роман Хавьера Сьерры. Сьерра — единственный испанский современный автор, чьи произведения входят в десятку самых продаваемых книг в США.В этой книге фантастически ярко и с едва ли не документальной точностью изложена тайная история династии падших ангелов, вплетенная в интригующий сюжет.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
В сборник включены романы Карлоса Руиса Сафона «Владыка тумана», «Дворец полуночи» и «Сентябрьские огни».