Хозяин дома - [7]

— В таком случае ты просто дурак, Джек, — вот тебе твоя хваленая правда. Да, я посмотрела внимательно, теперь твоя очередь. Посмотри на меня, я же развалина.

— Да.

Ее голова дернулась, глаза расширились от изумления.

— Мы же решили говорить правду, Элла, — тихо напомнил Джек. Его пальцы по-прежнему лежали на ее плече, но он ослабил хватку, прикосновение стало почти нежным.

— Ты же сказал, что любишь меня.

— Да, я тебя люблю.

— Но я же развалина.

— Да.

— И слишком много пью.

— Согласен.

— И ты все равно меня любишь?

— Люблю.

— Почему?

— Почему? — переспросил он. — Потому что девушка, на которой я женился, по-прежнему существует. — Джек ясно отдавал себе отчет, что не льстит Элле, а говорит правду. Он чувствовал, что где-то внутри нее по-прежнему живет та Элла Эндрюс, которую он знал и любил, и не просто живет, а пытается вырваться на свободу. — Но тебе нужна профессиональная помощь. Ты прошла через ад и вернулась обратно, и теперь тебе нужна помощь. Я сам пытался помочь, но не сумел. Я тебя люблю, но у меня нет опыта. Я хочу, чтобы мы предприняли еще одну попытку, но ты должна быть готова принять помощь.

— Мне ничего не нужно, я хочу только моего малыша.

— Понятно.

Джек постарался не показать, что ему больно. Ей нужен самец-производитель, отец для ее ребенка. Как Элла сама же сказала, для этой цели сгодится любой мужчина. Но она все-таки его любит, твердил себе Джек, он должен в это верить.

— Радость моя, будет тебе малыш, я обещаю, но сначала давай покажемся врачу, хорошо?

— Мне не нужен врач, мне нужен только ребенок.

Джек заставил себя оставаться бесчувственным к выражению боли в ее глазах.

— Не будет врача, не будет и ребенка, — неумолимо заключил он.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты слишком много пьешь, Элла. Пора остановиться. Если ты будешь продолжать так и дальше, то повредишь ребенку.

— Но никакого ребенка еще нет.

— Пока нет.

— О чем тогда речь? Нет ребенка — нет проблемы, — заявила Элла с наигранной бодростью. — Обещаю, что как только узнаю, что беременна, сразу брошу пить.

— Нет.

Она нахмурилась.

— Нет?

— Поверь мне, Элла, так будет лучше. Кроме того, мы не знаем, может, ребенок уже в пути. — Руки Джека скользнули вниз и легли на живот Эллы. — Вот здесь, прямо сейчас. — Джек сам понимал, что аргумент слабоват, но если он поможет убедить Эллу, поможет ему выиграть время, хотя бы две или три драгоценные недели, то цель оправдывает средства. — Ты же не хочешь причинить вред ребенку, правда, любимая?

На ее лице отразилась сложная гамма переживаний: изумление, надежда, любовь — любовь к ребенку, вероятно не существующему. Джеку показалось, что в него вонзили нож и повернули лезвие в ране. Но у него есть шанс выиграть, и он должен сражаться за свою любовь. Джек надеялся и верил, что ответное чувство существует, просто оно запрятано где-то в глубине ее души и ждет, когда его выпустят на волю. Что ж, не все сразу. Джек взял Эллу за руку, переплел ее пальцы со своими и повлек по коридору в полумрак спальни.

В дверях он помедлил, и их взгляды встретились. Вся любовь, которую он когда-либо испытывал к этой женщине, светилась во взгляде Джека, любовью дышала каждая клеточка его тела. Он улыбнулся и нежно коснулся пальцами ее щеки, и Элла улыбнулась в ответ, словно долгожданное солнце выглянуло из-за серых туч, повернула голову и прижалась губами к его ладони. В этот миг Джек понял, что она перешла рубеж, и теперь, сколько бы времени им ни потребовалось, все кончится хорошо.

Глава 2

Это был всего лишь кошмарный сон, поняла Элла, когда глаза ее привыкли к темноте и она смогла различить знакомые контуры предметов — плетеное бамбуковое кресло-качалку в дальнем углу, такие же плетеные стул и туалетный столик, огромный платяной шкаф, который стоял неустойчиво и всякий раз, когда Элла открывала дверцу, угрожал опрокинуться и придавить ее к полу. Ах, да, вон и деревянная лошадка — экстравагантный подарок, который сделал ей Джек, как только узнал, что она беременна.

— Для нашего малыша, — объяснил он извиняющимся тоном в ответ на ее возражения. Элла говорила, что подобная роскошь им не по средствам, к тому же ребенок существует пока лишь в виде крошечной точки в ее организме и деревянная лошадка не понадобится по меньшей мере года два. Но Джек в ответ только смеялся, стискивал ее в объятиях и заглушал все возражения поцелуями. Элла смеялась вместе с ним, стараясь не обращать внимания на тревожное предчувствие, от которого по спине пробегал холодок.

Они мечтали завести ребенка, потом еще одного и еще… Крохотные человеческие существа, которым так и не суждено было появиться на свет. По щекам Эллы хлынули слезы, но она не обратила на них внимания. Судьба оказалась слишком жестокой. О детях не может быть и речи. Никогда. Во всяком случае, для нее.

Элла мысленно вернулась в прошлое, и ее губы искривила горечь. Прошлое. Было и быльем поросло. Похоронено, но не забыто. Лежа на промокшей от слез подушке, она приказала себе успокоиться и уснуть, но ее память не подчинялась приказам, она упорно возвращала ее к прошлому, к замужеству, к любимому Джеку. Только Джек больше не принадлежал Элле, она сама оттолкнула его от себя.