«Хозяева» против «наемников» [заметки]

1

Подробнее о рождении русского национализма из духа дворянской оппозиции самодержавию см.: Сергеев Сергей. Дворянство как идеолог и могильщик русского нациостроительства // Вопросы национализма. 2010. № 1. С. 33–35.

2

См.: Андреева Н. С. Прибалтийские немцы и российская правительственная политика в начале XX века. СПб., 2008. С. 42.

3

См., напр.: Пресняков А. Е. 14 декабря 1825 года. М. — Л., 1926. С. 26.

4

Леонтьев К. Н. Полн. собр. соч. и писем в 12-ти т. Т. 8. Кн. 2. СПб., 2009. С. 31–32.

5

Цит. по: Ширинянц А. А. Русский хранитель. Политический консерватизм М. П. Погодина. М., 2008. С. 227.

6

Самарин Ю. Ф. Православие и народность. М., 2008. С. 544.

7

Цит. по: Березкина С. В. «Немцы» против «Европейца» // Москва. 2009. № 3. С. 206.

8

Цит. по: Духанов М. М. Остзейцы. Политика остзейского дворянства в 50–70‑х гг. XIX в. и критика ее апологетической историографии. 2‑е, перераб. изд. Рига, 1978. С. 499.

9

Там же.

10

Цит. по: Виграб Г. И. Прибалтийские немцы. Их отношение к русской государственности и к коренному населению края в прошлом и настоящем. Юрьев, 1916. С. 96–97.

11

Там же. С. 96.

12

Там же. С. 98.

13

Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. и письма в 6-ти т. Т. 6. М., 2004. С. 101.

14

Вигель Ф. Ф. Записки. Кн. 2. М., 2003. С. 1023.

15

Бодянский О. М. Дневник. 1852–1857. М., 2006. С. 141.

16

Самарин Ю. Ф. Указ. соч. С. 545–546. Любопытно, что остзеец В. Ген, эмигрировавший в Германию, в дневнике 1862 г. также проводит параллель между «русскими немцами» и швейцарцами «в Италии в конце средних веков» (см.: Виграб Г. И. Указ. соч. С. 128–129).

17

Цит. по: Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Его же. Соч. в 18-ти кн. Кн. 13. М., 1994. С. 70.

18

Петрухинцев Н. Н. Немцы в политической элите России в первой половине XVIII в. // «Вводя нравы и обычаи Европейские в Европейском народе». К проблеме адаптации западных идей и практик в Российской империи. М., 2008. С. 66.

19

Курукин И. В. Бирон. М., 2006. С. 245.

20

Петрухинцев Н. Н. Указ. соч. С. 72–77.

21

Там же. С. 80–81.

22

Цит. по: Стенник Ю. В. Идея «древней» и «новой» России в литературе и общественно — исторической мысли XVIII — начала XIX века. СПб., 2004. С. 28. Еще раньше, в 1698 г. участники последнего стрелецкого бунта, по свидетельству одного из живших в Москве иезуитов, намеревались «истребить совершенно немцев и их слободу, этот удар всегда грозит этой народности и всем нам с ней, если не дай Бог умрет светлый царь…» (цит. по: Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М., 2006. С. 301). Вождь казацко — крестьянского восстания в 1707–1709 гг. Кондратий Булавин призывал своих сторонников бороться против «князей, бояр, прибыльщиков и немцев» (Там же. С. 304).

23

Анисимов Е. В. Анна Иоанновна. М., 2002. С. 295.

24

Зутис Я. Остзейский вопрос в XVIII веке. Рига, 1946. С. 19.

25

Ключевский В. О. Курс русской истории // Его же. Соч. в 9 т. М., 1989. С. 272.

26

Анисимов Е. В. Указ. соч. С. 295–296.

27

Курукин И. В. Указ. соч. С. 259.

28

Зутис Я. Указ. соч. С. 162.

29

Там же. С. 135.

30

Напр.: «Никакой «немецкой партии» при российском дворе во времена Анны Иоанновны не было — было вполне очевидное преобладание иноземцев и среди них немцев в тех областях управления, военного дела и т. д., которые нуждались в коренном преобразовании; придворная и правительственная среда была ареной борьбы личных честолюбий или каких угодно интересов, но только не борьбы национальных элементов — «русской партии» во главе с А. П. Волынским (выдвиженцем Бирона) — с немцами» (Искюль С. Н. Немцы в российской государственности XVIII — нач. XX вв.: историко — культурные аспекты // Немцы в государственности России. СПб., 2004. С. 12).

31

Петрухинцев Н. Н. Указ. соч. С. 86.

32

О феномене «мамелюкства» как одном из способов «оскопления» опоры централизованной власти, дабы первая состояла из людей или групп, «которые оказались бы беспомощными без поддержки пользующегося их услугами государства», см. интересные и прямо относящиеся к нашей теме замечания: Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991. С. 50–56.

33

Самарин Ю. Ф. Указ. соч. С. 541.

34

Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внутриполитического курса и судьбы армии и флота. СПб., 2001. С. 51. О том, что русским вельможам отнюдь не было чуждо восприятие придворной борьбы через призму «национальных интересов» свидетельствует интереснейшее письмо И. М. Волынского А. П. Волынскому от 7 июля 1730 г.: «О князе Алексее Михайловиче [Черкасском] здесь ничего не слышал и думаю, что неправда, токмо у них, у Семена Андреевича [Салтыкова] и у прочих россиян с немцами несогласно, токмо у Юсуповых с немцами мило имеет, а паче с Остерманом. Токмо они сильны Бироном, а всех немцев двое — Левольдов [Левенвольде], да Остерман и Бирон, да еще курляндцев двое, и сверх того еще введены Остерманом из его служителей двое в пажи, и сколько нашим не думать, их не пересилить» (Там же).

35

Там же. С. 58. См. также у Соловьева: «Опала [А. И.] Румянцева [в начале 1731 г.] <…> произвела страшное раздражение против немцев. Польский посланник Потоцкий в разговоре с секретарем французского посольства Маньяном сказал: „Боюсь, чтоб русские не сделали того же с нецами, что сделали с поляками во времена Лжедмитрия, хотя поляки и не подавали таких сильных причин к ожесточению“. Маньян отвечал ему: „Не беспокойтесь: тогда не было гвардии, а теперь у русских нет вождя по смерти фельдмаршала Голицына“» (Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 10. М., 1993. С. 259).

36

Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны… С. 63–64.

37

Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 11. М., 1993. С. 49.

38

Цит. по: Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII века: Борьба за наследие Петра. М., 1986. С. 27.

39

Цит. по: Зутис Я. Указ. соч. С. 190.

40

Цит. по: Курукин И. В. Указ. соч. С. 280–281.

41

Ему, в частности, вменялись в вину разговоры о преобладании немцев при дворе (см.: Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1989. С. 320–325).

42

В 1738 г. в результате конфликта с Бироном и Шембергом Татищев был отстранен от руководства Оренбургской экспедицией, лишен всех званий и взят под домашний арест (см.: Кузьмин А. Г. Татищев. 2‑е изд., доп. М., 1987. С. 255–256). Ранее Татищев сталкивался с Бироном в связи со своей попыткой «русифицировать» Горный устав: «Усмотря, что от бывших некоторых саксонцев в строении заводов все чины и работы, яко же и снасти, по — немецки названы, которых многие не знали и правильно выговорить или написать не умели», а также «сожалея, чтобы слава и честь отечества и его труд теми именами немецкими утеснены не были, ибо по оным немцы могли себе ненадлежащее в размножении заводов честь привлекать», Татищев «все такие звания оставил [отменил], а велел писать по — русски». Бирон «так сие за зло принял, что не однова говаривал, якобы Татищев главный злодей немец [против немцев]» (Там же. С. 221–222).

43

Корсаков Д. А. Артемий Петрович Волынский и его «конфиденты» // Его же. Из жизни русских деятелей XVIII в. Казань, 1891. С. 310. Прусский посланник А. Мардефельд сообщал в Берлин 16 июля 1740 г.: «Волынский хотел прежде всего умертвить герцога Курляндского [Бирона], если ему не удастся отделаться от него иначе, и изгнать фельдмаршала графа Миниха, его брата, тайного советника, графов Остермана и Левенвольде и вообще всех Немцев…» (Там же. С. 316).

44

После прихода к власти Елизаветы Остермана судили за то, что он «употреблял чужих наций людей, а не российских природных». 18 апреля 1742 г. в Петербурге произошла пьяная драка между солдатами Семеновского полка и офицерами — иностранцами, солдаты нападая на них кричали: «…у нас указ есть, чтоб вас всех перерубить, надобно всех вас, иноземцев, прибить до смерти; вас немецких собак, всех сегодня перевешают», причем, собравшийся вокруг петербургский люд явно поддерживал эту идею, крича: «Надобно иноземцев всех уходить» (Соловьев С. М. Указ. соч. Кн. 11. С. 135, 141–142). Сразу же после елизаветинского переворота «в лагере под Выборгом против немцев поднялся открытый бунт гвардии, усмиренный только благодаря энергии генерала Кейта…» (Ключевский В. О. Указ. соч. Т. 4. С. 278).

45

См.: Анисимов Е. В. Иван VI Антонович. М., 2008. С. 185–186.

46

Курукин И. В. Указ. соч. С. 403.

47

По свидетельству Манштейна, эти полки «должны были служить противодействием остальным старым и сдерживать народ от попытки к мятежу…» (цит. по: Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны…С. 110).

48

Анисимов Е. В. Анна Иоанновна. С. 301.

49

Петрухинцев Н. Н. Царствование Анны Иоанновны… С. 111.

50

Там же. С. 112.

51

Вигель рассказывает трагикомический эпизод о том, как в начале 1800‑х гг. жена курляндского губернатора А. А. Арсеньева, придя к гробнице Бирона, «велела открыть гроб <…> и плюнула ему в лицо». Комментируя этот случай, Вигель склонен оправдать Арсеньеву соображениями национальной мести: «Не знаю, до какой степени можно осудить это бабье мщение; конечно оно гадко, но тут не было личности, а наследственное чувство ненависти ее соотечественников» (Вигель Ф. Ф. Указ. соч. Кн. 2. С. 851).

52

Зутис Я. Указ. соч. С. 182.

53

См.: Курукин И. В. Указ. соч. С. 262, 268. «…Елизавета не пошла навстречу желаниям солдатской массы. <…> Своей последовательной политикой Елизавета довольно быстро убедила всех, что не намерена изгонять иностранцев из России» (Анисимов Е. В. Россия в середине XVIII века. С. 51). Даже такой «русофил» в елизаветинском окружении как И. И. Шувалов, считавший, что все сенаторы, президенты коллегий и губернаторы должны быть только из русских, предполагал оставить за лифляндцами и эстляндцами ⅓ мест в офицерском корпусе (Там же. С. 71).

54

См.: Каппелер А. Россия — многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997. С. 98.

55

Курукин И. В. Указ. соч. С. 406.

56

Вигель Ф. Ф. Указ. соч. Кн. 2. С. 1050.

57

Там же. С. 1020.

58

Там же. Кн. 1. С. 505.

59

Цит. по: Каппелер А. Указ. соч. С. 99.

60

Русский архив. 1885. Кн. 3. С. 48–49. Факт «немецкого засилья» в штабе Барклая подтверждает немец — русофил остзейский барон Т. Э. фон Бок, отказавшийся в нем служить, потому, что там «не услышишь никакого другого языка, кроме немецкого» (см.: Рогов К. Декабристы и немцы // Новое литературное обозрение. 1997. № 26. С. 120).

61

См.: Декабристы. Новые материалы. М., 1955. С. 187.

62

Любопытно, что позднее мстительный Дибич, участвуя в следствии над декабристами, явно «копал» под их покровителей из «антинемецкой партии» — Ермолова и Раевского (см.: Рогов К. Указ. соч. С. 109).

63

Сборник Императорского русского исторического общества (РИО). Т. 73. СПб., 1890. С. 173.

64

Там же. С. 271.

65

Там же. Т. 78. СПб., 1891. С. 144.

66

Серьезные позиции в армии и флоте немцы сохранили до самой Первой мировой войны — более 20 % генералов и адмиралов (см.: Меленберг А. А. Немцы в российской армии накануне Первой мировой войны // Вопросы истории. 1998. № 10. С. 127–130).

67

Большинство послов были курляндцами. См.: Курукин И. В. Указ. соч. С. 185.

68

Сборник РИО. Т. 78. С. 470.

69

Каппелер А. Указ. соч. С. 101.

70

Цит. по: Выскочков Л. В. Николай I. М., 2006. С. 257.

71

Тютчев Ф. И. Указ. соч. Т. 5. М., 2005. С. 287.

72

Там же. Т. 6. С. 101.

73

Бодянский О. М. Указ. соч. С. 215–216.

74

См.: Иванова Н. Н. Немцы в министерствах России XIX — начала XX веков // Немцы в государственности России. С. 50–51.

75

Меньшиков М. О. Письма к русской нации. М., 2005. С. 54.

76

См.: Булдаков В. П. Красная смута. Изд. 2‑е, доп. М., 2010. С. 742. Еще один немецкий «заповедник» — Министерство почт и коммерции, где немцы в конце XIX в. занимали 62 % высших постов (в Военном министерстве тогда же — 46 %) (Там же). Министерство финансов возглавляли почти исключительно немцы: Е. Ф. Канкрин, П. Ф. Брок, М. Х. Рейтерн, С. А. Грейг, А. А. Абаза, Н. Х. Бунге, С. Ю. Витте, Э. Д. Плеске, П. Л. Барк. Естественно, что там заметно обилие германских фамилий (см.: Иванова Н. Н. Указ. соч. С. 55).

77

Михайловский Г. Н. Записки. Из истории российского внешнеполитического ведомства. 1914–1920. Кн. 1. М., 1993. С. 27–28.

78

Каппелер А. Указ. соч. С. 100.

79

Куликов С. В. Российские немцы в составе Императорского двора и высшей бюрократии: коллизия между конфессиональной и национальной идентичностями в начале XX в. // Немцы в государственности России. С. 60–61. Из 70 чел., являвшимися в 1905–1917 гг. членами Совета министров, немецкое происхождение имели 13 сановников, т. е. более одной седьмой (Там же. С. 61).

80

Каппелер А. Указ. соч. С. 221.

81

Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 106.

82

Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 444.

83

Вигель Ф. Ф. Указ. соч. Кн. 1. С. 382.

84

Там же. С. 425, 480.

85

Там же. С. 537.

86

Там же. Кн. 2. С. 635.

87

Там же. Кн. 1. С. 441.

88

Там же. Кн. 2. С. 798.

89

Там же. Кн. 1. С. 87.

90

Самарин Ю. Ф. Указ. соч. С. 540.

91

Там же. С. 542–543.

92

Там же. С. 541. В письме М. П. Погодину Самарин утверждает, что в Остзейском крае все дышит «гордым презрением выжившего из ума учителя к переросшему ученику» (Нольде Б. Юрий Самарин и его время. М., 2003. С. 479).

93

Тютчев Ф. И. Указ. соч. Т. 5. С. 297–298.

94

Там же. Т. 6. С. 101.

95

Сборник РИО. Т. 73. С. 413.

96

Цит. по: Ширинянц А. А. Указ. соч. С. 203. Сравнение немцев с евреями в годы Первой мировой войны активно использовал в своей публицистике М. О. Меньшиков.

97

Там же. С. 242.

98

См.: Выскочков Л. В. Указ. соч. С. 257–258.

99

Переписка Александра Ивановича Тургенева с кн. Петром Андреевичем Вяземским. Т. 1. Пг., 1921. С. 71. Кстати, именно в этом письме помещено сатирическое стихотворение Вяземского «Русский бог», где есть такие строки: «Бог бродяжных иноземцев, / К нам зашедших за порог, / Бог в особенности немцев, / Вот он, вот он русский бог».

100

Братья Булгаковы. Переписка. Т. 1. М., 2010. С. 728.

101

Там же. Т. 3. С. 330.

102

Следует, тем не менее, заметить, что Лермонтов, предвосхищая Герцена, делает этнонимы «русский» и «немец» обозначением «хорошего» и «плохого»: «… его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец» (Лермонтов М. Ю. Соч. Т. 2. М., 1990. С. 516).

103

«Андрей Антонович фон Лембке принадлежал к тому фаворизованному (природой) племени, которого в России числится по календарю несколько сот тысяч и которое, может, и само не знает, что составляет в ней всею своею массой один строго организованный союз. И уж, разумеется, союз непредумышленный и не выдуманный, а существующий в целом племени сам по себе, без слов и без договору, как нечто нравственно — обязательное, и состоящий во взаимной поддержке всех членов этого племени одного другим всегда, везде и при каких бы то ни было обстоятельствах. <…> Андрей Антонович имел одного дядю инженер — подполковника, а другого булочника; но в высшую школу протерся и встретил в ней довольно подобных соплеменников» (Достоевский Ф. М. Собр. соч. в 15 т. Т. 7. Л., 1990. С. 291).

104

Большое место в наследии Лескова занимает и публицистика по Остзейскому вопросу, недавно отдельно изданная: Лесков Н. С. Иродова работа. Русские картины, наблюдения, опыты и заметки. Историко — публицистические очерки по Прибалтийскому вопросу. 1882–1885 / Вступ. ст., сост., подготовка текстов и коммент. А. П. Дмитриева. СПб., 2010.

105

Сергеев Сергей. Восстановление свободы. Демократический национализм декабристов // Вопросы национализма. 2010. № 2. С. 97–99.

106

Цит. по: Бокова В. М. Эпоха тайных обществ. М., 2003. С. 595.

107

Цит. по: Декабристы и их время. М., 1951. С. 244. Любопытно, что и весьма консервативный М. А. Дмитриев подчеркивал немецкое происхождение Романовых, разумеется, с иных позиций: «…мы [Дмитриевы] происходим по прямой линии от Владимира Мономаха, и по мужской линии, а не по женской, как Романовы, мнимые родоначальники наших государей, которые совсем не Романовы, а происходят от голштинцев. <…> потомки немцев сидят на всероссийском престоле…» (Дмитриев М. А. Указ. соч. С. 24). Либерал Ключевский в дневнике 1911 г. также акцентирует «немецкость» династии: «На Сенатской площади голштинцы живо почувствовали свое нравственное отчуждение от страны, куда занес их политический ветер, и они искали опоры в придворном кругу, в котором Николай старался напихать как можно больше немцев» (Ключевский В. О. Соч. в 9-ти т. Т. 9. М., 1990. С. 362). Стоит заметить, что в аристократическом «Готском альманахе» Романовы, действительно числились как Гольштейн — Готторп — Романовы.

108

Герцен А. И. Соч. в 9-ти т. Т. 3. М., 1956. С. 420.

109

Там же. С. 422–423.

110

Там же. Т. 7. М., 1958. С. 263, 264.

111

Там же. С. 266.

112

Дельвиг А. И. Мои воспоминания. Т. 2. М., 1912. С. 212.

113

См.: Виграб Г. И. Указ. соч. С. 98.

114

Там же. С. 100.

115

Чтобы не быть голословным. В. Ген в своих заметках «О нравах русских» (1892) писал о том, что русские не способны к созидательному труду, что у них господствует изначальная склонность к разрушению; русская литература — сплошной плагиат; у Пушкина — «отсутствие нравственности и души», ему «недостает глубины мысли и прежде всего души чувства». Э. Брюгген (1885): «Взгляд на русское прошлое побуждает сомнения в способности этого народа к самостоятельному развитию». Т. Шиманн: «…творческая, регулирующая живительная сила культуры, свойственная другим племенам индогерманской расы, не присуща этому народу» и т. д. (См.: Духанов М. М. Указ. соч. С. 428–430).

116

См.: Рогов К. Указ. соч. С. 120.

117

Цит. по: Виграб Г. И. Указ. соч. С. 97.

118

Цит. по: Ламанский В. И. Ломоносов и Петербургская Академия наук. М., 1865. С. 2–3.

119

Там же. С. 4.

120

Там же. С. 6.

121

Лебедев Е. Н. Ломоносов. М., 1990. С. 134.

122

Подробнее см.: Там же. С. 453–468, 471–494. Один из оппонентов Ломоносова А. Л. Шлецер писал: «Русский Ломоносов был отъявленный ненавистник, даже преследователь всех нерусских» (Там же. С. 492).

123

Никитенко А. В. Дневник. Т. 1. М., 1955. С. 111, 112.

124

Там же. С. 116.

125

Там же. С. 407–408.

126

Там же. Т.2. С. 413.

127

Там же. С. 460.

128

Там же. С. 498.

129

Там же. С. 503.

130

Там же. Т. 3. С. 162.

131

Никитенко записал о нем: «Ему <…> хочется <…> насолить немцам, которых он смертельно ненавидит…» (Там же. Т. 2. С. 502).

132

Современники воспринимали эти строки как завуалированный намек на современность. «Стихи хороши, только сильно направлены против немцев. Тут видно влияние Л[аманского]. Я заметил Майкову: „Вы бросаете перчатку немцам“» (Там же. С. 503). Тютчев прислал текст этого стихотворения А. Горчакову, что стало поводом для его цитировавшихся выше размышлений «по немецкому вопросу» (см.: Тютчев Ф. И. Указ. соч. Т. 6. С. 101, 456).

133

12 ноября 1880 г. в националистическом «Новом времени» А. С. Суворина появилась статья «Немцы — победители», завершавшаяся призывом: «Нам немцев довольно. Есть русские ученые, и если немцы крепко становятся особняком против русского ученого, то они делают это, конечно, для того, чтобы подать пример. Да последуем же этому примеру». Либеральный «Голос» (16 ноября) писал в том же духе: «Нужно постановить, что академиками могут быть только русские ученые. Зачем нам, русским, нерусские академики? <…> Они найдут себе места в германских ученых учреждениях. Пусть идут с Богом!». Бутлеров в аксаковской «Руси» в статье с характерным заголовком «Русская или только Императорская Академия наук в С. — Петербурге?» (1882) (название, скорее всего, придумано самим Аксаковым) писал об одном из менделеевских супостатов — Вильде: «Вильд, выписанный из — за границы в 1868 году, до сих пор не овладел русским языком настолько, чтобы в заседаниях можно было обращаться к нему с русской речью, рассчитывая быть понятым. Времени выучиться по — русски было достаточно, и если г. Вильд еще остается при своем незнании, то трудно не видеть в этом порядочной доли презрения с его стороны к званию, которое носит, и к нации, которой он служит». В издаваемом Сувориным журнале «Исторический вестник» в 1881 г. была опубликована специальная историческая статья Ф. И. Булгакова «Немецкая партия в русской Академии». Ф. М. Достоевский записал в связи с этим скандалом: «Проект Русской Вольной Академии Наук. По поводу отвергнутого Менделеева почему не завести нашим русским ученым своей Вольной Академии Наук (пожертвования)». Сам Менделеев в наброске статье о ситуации в Академии, опубликованной только в 1966 г. отмечал, что «в современной Академии собралось много иностранцев, чуждых России» и, что «принципы императорской Академии взяли верх над началами русской Академии». Весьма симптоматично, что Менделеев был персоной нон грата не только для академических «русских немцев», но и для правительственных «немецких русских». Сменивший Литке на посту президента Академии граф Д. А. Толстой, умирая в 1889 г., внушал ее непременному секретарю К. С. Веселовскому: «Только помни, Менделеева в Академию ни под каким видом…». Подробнее о «менделеевском инциденте» см.: Дмитриев И. С. «Скучная история (о неизбрании Д. И. Менделеева в Императорскую академию наук в 1880 г.)» // Вопросы истории естествознании и техники. 2002. № 1–2. Оттуда взято и большинство приведенных выше цитат. Автор старательно отвергает толкование описываемого им эпизода как этноконфликта, всячески выгораживает академиков — немцев, но приводимая им фактура говорит сама за себя.

134

См. подробнее: Найт Н. Наука, империя и народность: Этнография в Русском географическом обществе, 1845–1855 // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет. М., 2005. С. 159–166. Один из участников этого конфликта Д. Милютин в своих мемуарах описывает его как «войну с „немцами“», когда, «по всякому поводу, при каждом новом вопросе проявлялся антагонизм и велась борьба между двумя лагерями» (Милютин Д. А. Воспоминания 1843–1856. М., 2000. С. 139, 140).

135

Бодянский О. М. Указ. соч. С. 109. См. там же комментарии Т. А. Медовичевой — с. 271.

136

Герцен А. И. Указ. соч. Т. 4. М., 1956. С. 120–121.

137

Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1998. С. 126–127.

138

См. подробнее: Березкина С. В. Указ. соч.

139

Никитенко А. В. Указ. соч. Т. 3. С. 195.

140

Там же. С. 450.

141

Признания на сей счет нередко встречаются у остзейских публицистов. Некто Брашен (1880): «Да, мы не принимаем участия в духовной жизни русского народа» (цит. по: Виграб Г. И. Указ. соч. С. 98).

142

См.: Духанов М. М. Указ. соч. С. 17.

143

Зутис Я. Указ. соч. С. 112.

144

Там же. С. 152.

145

Цит. по: Выскочков Л. В. Указ. соч. С. 254.

146

Из писем К. С. Аксакову и М. П. Погодину. См.: Самарин Ю. Ф. Соч. Т. 12. М., 1911. С. 200; Нольде Б. Указ. соч. С. 479. Один из многочисленных примеров, приводимых Самариным: «У русского купца, живущего в Риге, производилось дело в Сенате; оттуда прислан был указ в губернское правление, разумеется, писанный по — русски. Узнав об этом, купец явился с просьбой сообщить ему решение Сената в копии, но ему отказали и объявили, что он должен заплатить несколько рублей за перевод с русского, родного языка просителя, на немецкий, которого он не понимал, и этому он должен был покориться» (Самарин Ю. Ф. Православие и народность. С. 595).

Современные исследования подтверждают выводы Самарина об ущемленном положении русских в Риге: там до 1877 г. избирательное право «отстраняло от участия в политической жизни всех не являвшихся немцами»; русские до того же периода «играли в жизни Риги лишь маргинальную роль. Узкой прослойке солидных купцов и лиц свободных профессий <…> было запрещено принимать участие в политической жизни города, и, за исключением некоторых высокопоставленных чиновников, этот небольшой круг не оказывал никакого влияния на культуру и общество Риги», по свидетельству современника, «чиновники не знали, что в городе имелись русские», даже в 1880 г., «в то время как немцы и латыши имели в своем распоряжении сотни союзов самого разнообразного толка, в рижской адресной книге <…> насчитывалось только 7 русских союзов, преследовавших почти исключительно благотворительные цели». И это при том, что русских вообще — то было не так уж мало: в 1867 г. — 25 % (немцев — 42 %, латышей — 24 %) (Хиршхаузен У. фон. Сословие, регион, нация и государство: Одновременность неодновременного в локальном пространстве Центральной Восточной Европы. Пример Риги 1860–1914 гг. // Российская империя в зарубежной историографии…С. 474–475, 488–489).

147

Чего стоит факт тайной насильственной высылки рижского епископа Иринарха в 1841 г. за то, что тот принимал прошения от латышских крестьян с просьбами о присоединении к православию, чему активно препятствовал генерал — губернатор барон Пален! (См.: Самарин Ю. Ф. Православие и народность. С. 634–636).

148

Там же. С. 607.

149

См.: Нольде Б. Указ. соч. С. 56.

150

Андреева Н. С. Указ. соч. С. 64.

151

См.: Исаков С. Г. Остзейский вопрос в русской печати 1860‑х гг. // Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 107. Тарту, 1961. С. 6. Н. С. Андреева ставит под сомнение это разделение на «партии», но никаких аргументов в пользу своей точки зрения не приводит (см.: Андреева Н. С. Указ. соч. С. 16–17).

152

Милютин Д. А. Воспоминания. 1865–1867. М., 2005. С. 498–499. О том же пишет в своих мемуарах Главноуправляющий по делам печати Е. М. Феоктистов: «…государь как будто одобрял программу выставленную национальной партией, но на деле не предпринимал ничего в ее духе и относился с полным доверием к таким людям как Шувалов, Валуев и Тимашев, которые не хотели об этой программе и слышать» (Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы // За кулисами политики. 1848–1914. М., 2001. С. 189).

153

Александр II, по свидетельствам современников, вообще отличался несколько даже экзальтированным германофильством: «…он <…> унаследовал от своего отца нежные чувства к прусскому царствующему дому и шел даже дальше его». Во время визита в Петербург германского императора Вильгельма I (с которым русский самодержец буквально мечтал встретиться) «среди всяких торжеств и празднеств происходил в честь его парад; [И. В.] Гурко рассказывал мне, что когда появились верхом оба государя, то Вильгельм пришпорил коня, быстро понесся вперед, стал во главе полка своего имени и салютовал приближавшемуся Александру Николаевичу. „Надо было видеть выражение лица нашего государя, — говорил Гурко, — это было какое — то неизречимое блаженство; кажется, ему хотелось бы воскликнуть: ныне ты отпущаещи раба твоего с миром“» (Феоктистов Е. М. Указ. соч. С. 79, 81).

154

См.: Зутис Я. Указ. соч. С. 207–208.

155

В первые дни своего пребывания в Риге в качестве остзейского губернатора Шувалов выступил перед немцами с речью на немецком языке и демонстративно отказался принять участие в обеде, устроенном для него русскими купцами (см.: Духанов М. М. Указ. соч. С. 48). Близкий ко двору адъютант великого князя Константина Николаевича А. А. Киреев рассказывает в своем дневнике (декабрь 1869) о том, как Шувалов на заседании Комитета министров резко выступил (сославшись на мнение императора) против увлечения «ультрарусскими тенденциями», в связи с уставом одной из железных дорог, в котором было записано, что там могут служить «только лица русского происхождения». В качестве главного аргумента против этого пункта шеф жандармов выдвинул следующий: «немцы этим недовольны». Когда ему объяснили, что данный пункт направлен против поляков, и немцев не подразумевает, Шувалов «закусил немного язык, однако потребовал, чтобы дело было отложено, чтобы это затруднение было представлено на усмотрение барона Палена [возможно, имеется в виду министр юстиции граф К. А. Пален], и что ежели он будет доволен этим объяснением, то оставить дело без последствий…» (Научно — исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ). Ф. 126. К. 6. Л. 31).

156

Валуев, еще только начинавший столичную карьеру, записал в дневнике (1857): «Сильны немцы в Петербурге» (Духанов М. М. Указ. соч. С. 45). Феоктистов вспоминает, что министр народного просвещения Д. А. Толстой в своей деятельности «старался игнорировать Прибалтийский край по той причине, что не хотел восстановить против себя сильную при дворе немецкую партию <…> объехав почти всю Россию для осмотра учебных заведений, он ни разу не заглянул в Остзейские губернии» (Феоктистов Е. М. Указ. соч. С. 125).

157

Шувалов подтверждает это в своем патетическом обращении к барону Г. Лилиенфельду (1870): «Вы вправе на долгое время сохранить историческую славу Ваших провинций как арены битв по вопросам высшей политики, находясь в состоянии борьбы против демократических и анархистских партий, консервативная партия России поддерживает Вас ради укрепления своих позиций» (цит. по: Духанов М. М. Указ. соч. С. 456). Характерно сочувствие к «немецкой аристократии» и такого последовательного традиционалиста как К. Н. Леонтьев. См. его статью «Наши окраины» (1882) (Леонтьев К. Н. Указ. соч. Т. 8. Кн. 1. СПб., 2007. С. 36–42).

158

Исаков С. Г. Указ. соч. С. 77.

159

Вообще, с самого начала кампании цензура постоянно одергивала русские газеты. Так, в 1868 г. по требованию Тимашева (инициированному императором) московский генерал — губернатор В. А. Долгоруков вызвал «на ковер» Аксакова и Каткова. О состоявшемся разговоре Аксаков написал Самарину: «Князь неоднократно повторял, видимо, только что привезенное из Петербурга внушение: «очень ведь все эти бароны там сердятся…» Распространился здесь и действительно слух, будто служащие бароны грозят выйти в отставку и эта угроза (которую они никогда не исполнят) очень смущает в Петербурге» (Там же. С. 157).

160

Духанов М. М. Указ. соч. С. 212–214. Характерна программа остзейского генерал — губернатора в 1867–1870 гг. П. П. Альбединского: «Оставляя в различных преобразованиях исторически сложившиеся особенности этого края, сообразно со степенью их общего назначения, сохраняя в силе частное гражданское право этих губерний, ни касаясь ни языка, ни религии, ни национальности жителей прибалтийских губерний, равно поземельных между ними отношений, правительство не должно, однако, связывать себя в дальнейших предначератаниях» (Там же. С. 214). О чем, казалось бы, еще можно мечтать остзейцам?

161

Миллер А. И. Империя Романовых и национализм. М., 2006. С. 35–36.

162

Сам Манассеин и многие другие члены его комиссии были сторонниками «национальной партии» и находились под влиянием славянофильских идей (см.: Андреева Н. С. Указ. соч. С. 71–72).

163

Там же. С. 73. Никакого желания «слиться» с русскими бароны все так же не обнаруживали. Эстляндский губернатор в 1902–1905 гг. А. В. Бельгард вспоминал их «очень большой снобизм» «не только по отношению к эстонцам, которые по — прежнему считались низшей расой, но и по отношению к русскому чиновничеству. Для губернатора делалось, конечно, исключение, но почти с оговоркой: «Вы, конечно, — другое дело, но со всеми остальными мы не имеем ничего общего». <…> Об отношении местного дворянства к русскому купечеству и православному духовенству, конечно, и говорить не приходится…» (Бельгард А. В. Воспоминания. М., 2009. С. 54).

164

При вступлении на престол Николай амнистировал около двухсот пасторов, привлеченных к уголовной ответственности за незаконное окормление православных эстонцев и латышей (см.: Андреева Н. С. Указ. соч. С. 103).

165

Там же. С. 109.

166

Там же. С. 84.

167

Там же. С. 99–100. «Процент рабочих и крестьян среди прибалтийских немцев был незначителен. <…> Фактически эти две социальные группы в среде остзейцев отсутствовали» (Там же. С. 79). Любопытно, что планы о переселении в Прибалтику немецких крестьян — колонистов обсуждались и раньше, в 1860‑х–1870‑х гг., но тогда классовый эгоизм баронов победил идею немецкого единства, они предпочли эксплуатировать гораздо более дешевый труд латышей и эстонцев (см.: Духанов М. М. Указ. соч. С. 405).

168

Андреева Н. С. Указ. соч. С. 110.

169

Там же. С. 262.

170

Бельгард А. В. Указ. соч. С. 52–53.

171

В 1796 г. немцев в России проживало 262 тыс. чел. (0,8 % населения страны), в 1860 — 840 тыс. (1,7 %), в 1917 — 2 млн. 448,5 тыс. (1,4 %) (см.: Кабузан В. М. Немецкоязычное население в Российской империи и СССР в XVIII–XX веках. М., 2003. С. 37, 72).

172

Он цитирует некое прошение, подписанное 58 украинскими крестьянами: «Немцы окружили нас со всех сторон, забрали наши сенокосы и пастбища, стеснили нас и всех жителей до крайности; скот наш не имеет выпаса, и мы сами, коренные жители, не имеем свободного проезда и прохода, ибо все старые дороги перегорожены немцами, а если кто проходит через их землю, то немцы бьют и убивают даже до смерти. Так они перебили массу скота (приведены цифры [примеч. Велицына]), а также убили одного нашего односельчанина (приведено имя [примеч. Велицына]) — кроме сего почти ежедневно нападают на нас толпой и наносят личные обиды, калечат скот и угнетают и всячески разоряют нас. Что нам делать, где искать защиты и справедливости, мы уже не знаем» (Велицын А. А. Немцы в России. СПб. 1893, С. 24).

173

В одном из официальных документов 1810 г. говорилось, что семья колонистов при своем водворении «стоит казне слишком 5000 руб., тогда как крестьяне, природные подданные <…> никакой ссуды не имеют» (Там же. С. 110).

174

«…Ассимиляционные процессы среди немецкого колонистского населения не получили распространения» (Кабузан В. М. Указ. соч. С. 65). См. также: Костюк М. П. Колонисты Волыни: адаптация в инонациональной среде и взаимоотношения с окружающим социумом (XIX — начало ХХ вв.) // Российское государство, общество и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (ХVIII–XXI вв.) М., 2007.: «Анализ архивных источников по истории немецкой колонизации на Волыни дает основания считать, что основной формой адаптации немцев — колонистов данного региона, по сравнению с другими местностями компактного проживания российских немцев, был именно изоляционизм. Не случайно, очевидно в 1887 году попечитель Киевского учебного округа, лично посетив целый ряд немецких колоний Волынской губернии, составил довольно объемный отчет, в котором среди прочего имеется такая характеристика: «Немцы на Волыни представляют собой изолированную массу от окружающего украинского населения, которая, сплотившись кучками в колониях, образует из себя одно неразрывно целое по вере, языку, общественному строю жизни, традициям, симпатиям и антипатиям и что все вместе взятое, несомненно, выделяет этих пришельцев в особую национальность с сильным духом и могучим характером». Небезосновательно, очевидно, и в отчете волынского губернатора за 1911 г. подчеркивалось, что немецкие колонисты «даже через 50 лет остаются обособленными от массы коренного населения Волыни» (с. 100).

175

См.: Деннингхаус В. Русские немцы: Общественные настроения в Поволжье в период Первой мировой войны // Военно — исторические исследования в Поволжье. Вып. 7. Саратов, 2006; Вибе П. П. Немецкие колонии в Сибири: Социально — экономический аспект. Омск, 2007.

176

В 1890 г. они составляли до 20,1 % основателей кампаний и 19,3 % их управляющих (см.: Булдаков В. П. Указ. соч. С. 742).

177

Соловей Т. Д., Соловей В. Д. Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма. М., 2009. С. 138–139, 150, 152, 155. Ср.: Кабузан В. М. Указ. соч. С. 72.

178

См. подробнее: Оболенская С. В. Образ немца в русской народной культуре XVIII–XIX вв. // Одиссей. Человек в истории. М., 1991.

179

Несколько примеров этой пропаганды. В. В. Розанов в «Новом времени» (сентябрь 1914): «Поистине, Петроград и Россия — какая — то колония для Германии, колония богатейшая естественными произведениями, но безлюдная в смысле культурного элемента, — и вот немцы посылают своих «молодцов» сюда, младших сыновей патриархальных семейств, «обучать уму — разуму русских» и извлекать выгоды из богатой «первобытной страны». Но молодцы не обучают, потому что какая же им выгода обучать? Чем темнее и невежественнее Россия, чем порочнее и пьянее русские — тем все это хлебнее и выгоднее для немца» (Розанов В. В. Последние листья. М., 2000. С. 305).

Еще круче у коллеги Розанова по «Новому времени» М. О. Меньшикова (декабрь 1914): «Лояльность некоторых Немцев, вообще говоря, не есть заслуга: это долг, столь же обязательный как налоги. Какой — нибудь исключительной, неоценимой пользы я не вижу от лояльности той или другой группы подданных, а вижу несомненный вред, когда за лояльность одного Шмидта прячется предательство целой кучи Миллеров и Шиллеров. <…> Чуть не двести лет в отношении Немцев мы дремали, завороженные безграничным к ним доверием, но тяжкий гром Божий заставляет нас проснуться. С ужасом и негодованием мы всматриваемся в напавших на нас разбойников и между ними узнаем многих, многих, которые прикидывались друзьями нашими, нашими земляками, верными слугами России. Разве не из прибалтийских Немцев вышли самые яростные клеветники на Россию, поджигавшие немецкий народ к войне с нами? <…> Как бы ни окончилась война, — доверию русскому к Немцам пришел конец. <…> Пусть немецкие колонисты, осквернившие законы гостеприимства подлою враждой и изменой убираются вон из России. <…> Хорошо сделали бы и остальные Немцы, бесчисленные промышленники и торговцы, если бы понемногу очистили Россию от своего присутствия. Пусть между ними есть честные и невраждебные России, но кто же их разберет? Какой — нибудь ощутимой нужды в Немцах, даже честных и невраждебных нам, не замечается. Немецкая культура, даже в ее полезных проявлениях, приносит в России серьезный вред, подавляя развитие русской культуры и предприимчивости. Как тут подняться русскому гению и русской энергии, если повсюду они натыкаются на захваченные Немцами «лучшие позиции»? <…> Они у нас решительно всюду укореняются, как в враждебной стране, они окружают себя оборонительно — наступательной обстановкой против русской стихии, — и это одинаково — в науке, искусстве, государственной жизни, промышленности и торговли. Вместе с другими некоторыми инородцами Немцы видимо хотят сделаться господствующим в России классом, обрекая великий коренной народ на один лишь зависимый и черный труд» (Меньшиков М. О. Письма к ближним. 1914 год. Пг., 1914. С. 785–786).

Заголовки передовиц «Голоса Москвы» 1915 г. говорят сами за себя: «Борьба с тайным влиянием немцев», «Мирные завоеватели», «Анонимное просачивание немцев», «Немецкое засилье в музыке» (о том, что 90 % всех армейских капельмейстеров — немцы), «Спрут высасывающий соки всего мира», «Неуязвимость австро — немецких предприятий», «Отвергайте помощь врагов России», «Можно ли защищать немцев?» (последний вопрос обращен к адвокатам) и т. д. (см.: Айрапетов О. Р. Немецкий погром в Москве в июне 1915 г. в контексте боев на внешнем и внутреннем фронте // Русский сборник. Исследования по истории России. Т. 8. М., 2010. С. 116–118).

180

См.: Соболев И. Г. Борьба с «немецким засильем» в России в годы Первой мировой войны. СПб., 2004. С. 30–36.

181

Айрапетов О. Р. Указ. соч. С. 115.

182

См.: Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1990. С. 245–246.

183

Андреева Н. С. Указ. соч. С. 80.

184

Там же. С. 231.

185

Там же. С. 235.

186

Михайловский Г. Н. Указ. соч. С. 55–56.

187

См.: Соболев И. Г. Указ. соч. С. 77–83.

188

Там же. С. 121–122.

189

Михайловский Г. Н. Указ. соч. С. 69.

190

См.: Меленберг А. А. Указ. соч. С. 129; Куликов С. В. Указ. соч. С. 60. Бывший министр внутренних дел А. Н. Хвостов, один из вождей «антинемецкой партии» в правительстве на допросе в марте 1917 г. недобрым словом поминал «группу остзейского дворянства», представители которой «с малолетства получают придворные чины и высокие звания, которые получаются обыкновенно через двадцать — тридцать лет службы» (цит. по: Куликов С. В. Указ. соч. С. 72). Заступницей остзейского дворянства была императрица Александра Федоровна, «она болезненно реагировала на его преследования со стороны Ставки и в письмах к супругу не раз просила побудить великого князя Николая Николаевича прекратить гонения на прибалтийско — немецкое высшее сословие» (Андреева Н. С. Указ. соч. С. 229).

191

Куликов С. В. Указ. соч. С. 69.

192

Там же. С. 70. В 1916 г. С. Сазонов в ходе заседания Совета министров, реагируя на требования устранить из госаппарата «лиц немецкого происхождения», завил, что это «равнялось бы тому, чтобы [половину?] служилой России устранить» (Там же. С. 72).

193

Михайловский Г. Н. Указ. соч. С. 68.

194

Куликов С. В. Указ. соч. С. 70.

195

В апреле 1915 г. Николай Николаевич, тогда Главковерх, отправляя генерала М. Д. Бонч — Бруевича в Петроград напутствовал его следующим образом: «Вы едете в осиное гнездо немецкого шпионажа, одно Царское Село чего стоит» (цит. по: Айрапетов О. Р. Указ. соч. С. 140). Великая княгиня Милица Николаевна, сестра жены Николая Николаевича и жена его брата писала Кривошеину (1915) по поводу переполненности МИДа немцами, что «корпорация вся слишком сплочена и солидарна» и ратовала за «определенно — русский, национальный взгляд на все те вопросы, которые всплывают в это вещее время» (Куликов С. В. Указ. соч. С. 77). Янушкевич обвинял полицию в Прибалтике в том, что «именно по ее вине не удалось выявить фактов шпионажа: полицейские власти якобы в силу немецкого происхождения и зависимости от остзейского дворянства не проявляли должной активности при расследовании дел» (Андреева Н. С. Указ. соч. С. 229–230).

196

Айрапетов О. Р. Указ. соч. С. 114.

197

Там же. С. 136, 139.

198

Цит. по: Саввинова Н. В. Антинемецкие настроения населения Российской империи в 1914–1917 гг. // Вестник Санкт — петербургского университета. 2007. Сер. 2. Вып. 2. С. 181.

199

Там же. С. 182.

200

Там же. С. 184

201

Там же.

202

Куликов С.В. Указ. соч. С. 70.